— И что же вы сейчас читаете?
— Сейчас я читаю Белинского.
— Что именно Белинского?
— Полное собрание сочинений.
Он открыл фибровый чемоданчик и из-под груды бигуди, деревянных палочек, флаконов и еще чего-то вытащил увесистый коричневый том.
Я открыла книгу. Собрание сочинений Белинского, том первый. «Менцель, критик Гете»...
— Виталий, неужели вы все это читаете?
— Все подряд. Я не люблю разбрасываться. К концу этого года у меня намечено закончить полное собрание Белинского...
— А кто же вам составляет план?
— Я сам. Конечно, пользуясь советами более старших товарищей. Я посещал свою учительницу русского языка, она мне дала несколько наименований. Некоторые из клиентов, более культурные, тоже помогают в работе над планом.
— Но ведь это очень долго! Подумать только, Виталий! Год на Белинского?
— Ну что же, что год. Я еще молодой.
...Стрижка как будто приближалась к концу. Мне было боязно взглянуть в зеркало. Всей кожей головы я чувствовала, что острижена коротко, уродливо, неприлично. А, была не была! Назло им обреюсь наголо...
— Виталий, — спросила я, — а что вы собираетесь делать дальше?
— Смочить составом, накрутить...
— Нет, я не о голове своей, а о вашей жизни. Что вы собираетесь делать дальше?
— Этот вопрос у меня тоже подработан. Буду повышать себя в своем развитии, сдам за десятилетку...
— А потом?
— Потом я хотел бы в институт.
— Какой институт?
— Этого я еще не знаю. Может быть, вы посоветуете какой-нибудь институт?
— Это довольно трудно — ведь я не знаю ваших вкусов, способностей. А сами вы чем хотели заниматься?
— Я бы хотел заниматься диалектическим материализмом.
Я даже рот открыла. Любопытный парень!
— В качестве кого, Виталий? Что бы хотели вы — преподавать? Или быть теоретиком, развивать науку?
— Нет, я не сказал бы преподавать. Я не чувствую склонности к преподаванию. Нет, я именно, как вы сказали, хотел бы развивать науку.
— А какие у вас есть основания думать, что вы к этому способны? Ведь это не просто!
— Во-первых, у меня много оснований. Прежде всего, я с давнишнего детства охотно читаю политическую литературу, как-то: «Новое время», «Курьер Юнеско» и другие издания. В школе я всегда был передовиком по изучению текущего момента...
— Но ведь от этого еще далеко до научной работы. Ведь...
Я запнулась. Он смотрел в зеркало суженным взглядом, поверх бигуди, флаконов, ножниц.
— Я думаю, — твердо сказал он, — что я мог бы принести пользу, если бы занялся диалектическим материализмом. А вы не знаете, где специализируются по этой профессии?
— Знаю, — ответила я. — Московский государственный университет, факультет философии.
...Операция была длинная, и мы провели вместе весь вечер. Виталий сосредоточенно возился с моими волосами, накручивал их на деревянные палочки в форме однополого гиперболоида, смачивал составом, покрывал пышной мыльной пеной, споласкивал раз, споласкивал два, крутил на бигуди, сушил, расчесывал. Он уже устал, и на узком лбу, по обе стороны от длинных прямых бровей, выступили капельки пота. Было уже без четверти одиннадцать, когда он последний раз провел щеткой по моей голове и отступил, а я позволила себе взглянуть в зеркало.
Ну и ну! Вот она какая, химия... Блестящая, живая масса темных волос, в которой светящимися паутинками потонули белые нити, казалась не волосами даже, а дорогим мехом — такой сплошной, целостной шапкой, так непринужденно облегли они голову. А эта изогнутая полупрядь, упавшая, словно ненароком, с левой стороны лба... словно прическу только что разбросало ветром...
— Как вы удовлетворены? — спросил Виталий.
— Замечательно! Да вы, оказывается, художник!
— Меня рано называть художником, но если я буду заниматься этой специальностью, то постараюсь проявить себя как художник.
— Спасибо, большое спасибо! А сколько я вам должна?
— В кассу пять рублей новыми. А сверх того — зависит от желания клиента.
...По его лицу нельзя было сказать, удовлетворило ли его на этот раз «желание клиента». Деньги он взял просто и сухо сказал «спасибо».
— До свидания, Виталий, — сказала я. — Как-нибудь я еще к вам зайду, ладно?
— А я прекращаю работу в этой точке, — ответил он, — и возвращаюсь на свою старую точку. Все, что можно было взять здесь от мастеров, я уже взял.