Петр ответил так же безразлично, как и наблюдал за упавшим:
— Эти? Это мой экипаж. Второй пилот, штурман, бортинженер… Ты ведь не думаешь, что я управляю реактивной махиной в одиночку?
Он обернулся к обмершей от ужаса сестре и перешел на деловой тон.
— Мы сделаем лишнюю посадку. Решено! И мне еще на вертолете добираться до твоих приятелей в саванне. Гони деньги! Ты принесла?
Ирина протянула пятьсот долларов.
Петр поцокал языком в восхищении.
— Научилась деньги ковать, сестренка! Пять сотен за руконогое!
Ирина похлопала братца по плечу на прощанье:
— За полет платят пассажиры. Я не лечу. Понял?
Петр напряженно задумался. Ему не удалось надолго зафиксировать это состояние. Через секунду он пожал плечами, чмокнул сестру в щеку, потрепал обозлившегося Винсента за щеку и исчез в самолете.
Винсент тихо спросил:
— Мама, дядя Петя алкоголик?
Ирина вздохнула:
— Вроде того, сынок. Он — летчик-испытатель.
Вытянувшись на кровати, Ольга лежала на животе, подперев кулаками подбородок и покачивая ногами. Она бездумно уставилась в телевизор, где известный всей стране богатый комик Хохменко с серьезной миной распространялся об историческом пути России и своих политических взглядах.
«Интересно получается, — лениво размышляла Ольга, — безмозглый фигляр всерьез толкует о национальной идее, а депутаты прямо в Думе ломают бесконечную комедию с бросанием стаканов и элементами сценической драки. Или им местами поменяться?»
Хохменко добрался до эпохи правления Ивана Грозного и скорчил зверскую физиономию, желая подчеркнуть зловещую роль опричнины во внутренней политике тогдашнего правящего режима. Ольга щелкнула кнопкой пульта.
По городской программе шло серьезное обсуждение просмотренного минуту назад сюжета, снятого скрытой камерой. Группа артистов Малого театра решала, имеет ли право Генеральный прокурор страны заниматься онанизмом в служебном туалете. Мнения разделились. Старейшие члены труппы придерживались той точки зрения, что право такое прокурор имеет, пока силы есть. Но молодая актерская смена яростно настаивала на принудительной кастрации лиц, занимающих высшие государственные посты. Требование мотивировалось необходимостью создания рабочей обстановки в верхних эшелонах власти. Плотские искушения не отвлекут оскопленных государственных мужей от забот о судьбе России. К тому же кастрация наглядно подтвердит их готовность принести жертву на алтарь Отечества.
В связи с последним тезисом разгорелась ожесточенная дискуссия: не сделать ли акт публичным? И на какой из московских площадей поставить этот самый алтарь?
Ольга скривила губы, выключила телевизор и швырнула пульт под кровать.
Она перевернулась на спину. В глаза бросились коробки, коробки, коробки… «Хэппи-тоник» занимал все свободное пространство. Выбросить «продукт» Ольга не решалась. Все-таки он стоил денег. Но видеть каждый день гору, которая родила мышь, гору, сложенную из осколков разбитых надежд… Непереносимо! Хотелось скрыться. Телевизор помогал отвлечься, но ненадолго. Ольга со стоном опустила руку и попыталась нашарить пульт под кроватью. Не получилось. Она забросила его слишком далеко.
Мотоцикл? Сергей уехал на несколько дней в командировку. Он торопился, но позвонил из аэропорта и успел передать, что любит ее. Замечательно, конечно, но ключи от гаража мог бы и оставить.
Ольге внезапно пришла в голову простая мысль.
Почему бы не найти другой мотоцикл? Не все ли равно какой? По крайней мере, час-два езды отвлечет ее от воспоминаний о «Фербагайле», Диме Вологде и его капелле кругленьких теток.
…Мотомагазин «M-Цикл» занимал необъятный, уходящий в темноту зал в многоэтажном подземном гараже около памятника «Рабочий и колхозница». Битый час Ольга расхаживала между бесконечными рядами блестящих хромированных металлических монстров. Она устала, но виду не подавала. Около нее собрался весь штат магазина — пятеро огромных бородатых дядек в кожаных жилетках, натянутых прямо на голые волосатые туши, покрытые многоцветными татуировками. Дядьки перекачивали в себя содержимое третьего по счету ящика пива, громко ржали и отчаянно почесывались. Присутствие Ольги их ничуть не смущало. Но относились они к ней с отеческой нежностью: включали двигатели («послушать звучок»), разрешали посидеть на музыкально поскрипывающих кожаных седлах и норовили ласково похлопать толстой ручищей по заднему карману джинсов.
Ольге нравились решительно все мотоциклы. Байкеры трясли головами в знак согласия. О да! У них самые лучшие мотоциклы в Москве! Да что там в Москве! Бери выше! В России! Не стесняйтесь, девушка! Берите любой! Кстати, вы не желаете на уикенд отправиться за город? Будет чудная компания. Большие люди! Большое пиво! И концерт группы «Кроссроудз» с потрясающим солистом.