- Во всяком случае противнику сейчас не до воздушных десантов, - заключил Петров.
- Пожалуй, так, - согласился Горюнов.
- Теперь давайте взглянем, что делается в черноморских портах, занятых противником. Прошу приготовить фотосхемы, - распорядился Петров.
Старший лейтенант достал нужные материалы аэрофотосъемки. Генералы внимательно рассматривали каждый порт: Керченский, Феодосийский, Ялтинский, Севастопольский, Евпаторийский и Одесский. [66]
Павленко подробно докладывал, сколько в каком порту находилось плавсредств противника. Их было не так много. К тому же сосредоточений фашистских войск в портах не обнаружено. Единственное, что заинтересовало командующих, так это подводные лодки гитлеровцев, находившиеся в Севастопольской бухте. На всплытии их было всего три.
- В общем, воздушная разведка пока не подтверждает никаких подготовительных десантных мероприятий противника, - сказал генерал Горюнов.
- Да, видимо, противнику сейчас не до десантов, - согласился генерал Петров и, посмотрев на командующего 5-й воздушной армией, произнес: - Сергей Кондратьевич! А разведчики молодцы, отлично выполнили поставленную задачу. Надо поблагодарить их.
- Обязательно поблагодарим, Иван Ефимович.
- И вас благодарю, - сказал Петров и крепко пожал руку старшему лейтенанту.
Собрав все документы, Павленко вышел. Он расставался с генералом Петровым ровно на два года. Фронтовые дороги снова свели их в конце 1944 года на 4-м Украинском фронте в ожесточенных боях в Карпатах, почти в такой же горно-лесистой местности, как здесь, на Кавказе, на туапсинском направлении. Но об этих встречах рассказ будет позже.
В середине января 1943 года войска Черноморской группы перешли в решительное наступление и к началу февраля уже вели бои на подступах к Краснодару. Обескровленные в кровопролитных боях на туапсинском и грозненском направлениях, гитлеровские полчища поспешно отходили на Кубань и далее - на Ростов и Тамань. Наша авиация спешно перебазировалась на новые аэродромы на Кубань. Случилось, что штабы 4-й и 5-й воздушных армий оказались в одном городе - Краснодаре, авиационные части этих армий в начале весны 1943 года базировались рядом, зачастую на одних и тех же аэродромах.
Именно тогда в небе Кубани разгорелось одно из крупных сражений за господство в воздухе. Фашистское командование бросило сюда главные силы своего 4-го воздушного флота. С нашей стороны действовали две воздушные армии, корпуса резерва Ставки Верховного Главнокомандования. В течение дня нередко происходило [67] до ста воздушных боев. В этих боях фашисты потеряли сотни самолетов.
На острие воздушного сражения на Кубани оказались отважные летчики-истребители 16-го гвардейского истребительного авиационного полка. Многие из них впоследствии стали Героями и дважды Героями Советского Союза. Первым среди первых был капитан А. И. Покрышкин. В этих жестоких, сложных и напряженных воздушных боях он уничтожил несколько десятков фашистских стервятников.
В небе Кубани наши истребители широко применяли эшелонированное построение пар и групп по фронту и высоте. Они полностью освоили активные формы борьбы: предварительную «очистку воздуха» от авиации противника над полем боя перед приходом наших бомбардировщиков и штурмовиков, свободную охоту, блокирование аэродромов и конечно же силовую воздушную разведку, начало которой было положено еще на Тереке и в районах к северу от этой реки.
Однажды Павленко со специальным заданием разведотдела 5-й воздушной армии прибыл для обмена информацией в разведотдел 4-й воздушной армии, который тогда находился в станице Пашковской, недалеко от Краснодара. Рядом с Пашковской базировался 16-й гвардейский истребительный авиаполк. Вечером Петр заглянул в станичный клуб. Там собрались летчики 16-го и других авиаполков, среди которых он увидел многих своих знакомых. Вроде бы те же были парни - и не те. Повзрослели, возмужали. Гимнастерки большинства украшали ордена и медали. А на груди летчиков А. Покрышкина, Д. Глинки, Г. Речкалова и других сияли первые Золотые Звезды Героев Советского Союза. Петр сел рядом с Павлом Крюковым.
- Павел Павлович! По какому случаю собрались?
- Как по какому?! - удивился тот. - Во-первых, сегодня нам вручат ордена, а во-вторых, здесь будет большой концерт. Говорят, артисты приехали.
- И ты получаешь орден?
- Так сказали.
- Тогда от души поздравляю.
- Спасибо, - улыбнулся Крюков.
Петр еще раз взглянул на грудь отважного летчика, воевавшего с первых дней войны. На ней красовались три ордена Красного Знамени. И у каждого - своя история. [68]
Летом 1943 года 5-ю воздушную армию перебросили с Кубани в район восточнее Воронежа. Она вошла в состав резервного Степного фронта. Началась подготовка к новым боям. Части армии укомплектовывались материальной частью, пополнялись летным составом. В строй вводились не только отдельные летчики, но и целые эскадрильи, полки и даже дивизии. Разведывательная авиация 5-й воздушной армии получила 511-й отдельный разведывательный авиационный полк, которым командовал подполковник С. Д. Берман.
В начале июля развернулась невиданная по своему размаху Курская битва. Наступили горячие деньки и для офицеров разведотдела штаба 5-й воздушной армии. Аэрофоторазведка войск противника велась непрерывно, только поспевай обрабатывать материалы. Особенно туго пришлось воздушным разведчикам, когда наши войска устремились к Харькову. Удалось обнаружить и сфотографировать крупную танковую группировку врага в районе Барвенкова. Перед Павленко поставили задачу - срочно обработать материалы аэрофотосъемки и составить разведывательную сводку для доклада в штаб воздушной армии и в Москву. Несколько часов подряд трудился Петр над докладом. А когда все было готово, отправился в штаб армии и передал материалы аэрофоторазведки по назначению. Там Петра ждала приятная неожиданность: он встретил своего старого начальника и большого друга Степана Дмитриевича Абалакина, ставшего уже полковником, начальником разведки 5-й воздушной армии. Они обнялись и расцеловались, как братья. Расспросам и разговорам не было конца.
- Вот что, Петр, - предложил полковник. - Иди ко мне помощником. Мне как раз нужен такой человек. Думаю, начальник штаба согласится на твою кандидатуру.
- А справлюсь ли? - усомнился Павленко.
- Справишься, ты же служишь в разведке. Да и я помогу.
Так Петр стал помощником начальника разведки. Теперь он обрабатывал данные воздушной разведки, составлял разведывательную информацию для подчиненных подразделений и частей разведывательной авиации, для соседей и для отправки в Москву. Занимался и другими важными делами.
На заключительном этапе Белгородско-Харьковской операции в августе 1943 года в разведотдел 5-й воздушной [69] армии поступило сообщение из штаба общевойсковой армии о том, что в расположении ее войск вынужденно сел немецкий самолет. Летчик сдался в плен, а машина взята под охрану нашими пехотинцами. Место посадки самолета указано ориентировочно, а где находится пленный - неизвестно.
Полковник Абалакин приказал Павленко лететь в указанный район, выяснить, что это за самолет и почему сел в расположении наших войск, найти пленного и доставить в разведотдел.
На трехместном По-2 Петр отправился к пункту не значения. Фашистский самолет обнаружили быстро. Сел рядом с ним на ровном поле и приступили к осмотру Это был немецкий истребитель ФВ-190 последней модификации. Новыми в его вооружении оказались прицел и некоторое навигационное оборудование. Впереди кабины самолета сверху на месте обычного оптического прицела был установлен прицел, напоминавший кусок водосточной трубы. Он заканчивался в кабине летчика круглым экраном величиной с блюдечко.
«Что же это такое, - подумал Павленко, - неужели тот самый радиолокационный прицел, о котором мы читали в разведсводках? Но те прицелы устанавливаются на истребителях-ночниках, а этот сел днем. Почему сел целехоньким? Откуда он вылетал?» Множество вопросов встали перед старшим лейтенантом. Без пленного летчика тут не разберешься. Но где же он?