В один из дней капитана Павленко вместе с начальником разведки полковником Абалакиным неожиданно вызвали к представителю Ставки по авиации С. А. Худякову.
- Вашему разведотделу предстоит выполнить необычную задачу, - сказал генерал-полковник. - На первый взгляд дело покажется пустяковым. Но это не так. Наоборот, задание важное, и отнеситесь к нему со всей серьезностью. Так вот: требуется разыскивать сбитые самолеты противника и устанавливать их заводские номера, а также номера моторов. [74]
Ни Павленко, ни его начальник не поняли, кому и зачем это понадобилось, но задание есть задание, его надо выполнять.
- Беритесь за это дело, капитан, - сказал полковник Абалакин.
И Павленко взялся. Трудился усердно. Через несколько дней в разведотдел зашел офицер для особо важных поручений представителя Ставки полковник П. Г. Тюхов.
- Ну как, собираете номера? - спросил он. - Имейте в виду, маршала Тимошенко интересуют сведения о новых самолетах, которые промышленность фашистской Германии произвела в течение весны и лета текущего года, а не вообще.
- Такими сведениями мы пока не располагаем, но материал этот уже начал собирать мой помощник капитан Павленко, - ответил Абалакин.
Тюхов подошел к Петру и протянул руку. На вид полковнику было меньше сорока. Стройный, выше среднего роста, атлетически сложенный шатен с голубыми глазами, правильными чертами лица и мягким приятным голосом. Так состоялось знакомство Павленко с Петром Григорьевичем Тюховым, с которым судьба связала его на долгие годы.
После разговора с Тюховым сомнения в важности поручения рассеялись, и Петр с особым старанием выполнял его.
Фашистские самолеты сбивали почти каждый день. Прямо над ВПУ 5-й воздушной армии 31 мая барражировала эскадрилья истребителей Ла-5 под командованием капитана И. Кожедуба из 240-го истребительного авиационного полка. На юго-западе, в районе Романа, показалась большая группа вражеских самолетов Ме-109. Глядя на них, генерал Горюнов произнес:
- Ну вот и пожаловали «чистильщики», скоро жди бомбардировщиков. - И тут же распорядился: - Немедленно отогнать их!
Приказ был передан по радио эскадрилье истребителей.
- Я «Беркут-один». Вас понял, - ответил Кожедуб и вместе с ведомым вышел навстречу группе «мессершмиттов». Сближение длилось секунды. Пулеметная [75] очередь - и самолет ведущего вспыхнул. Капитан Кожедуб расстрелял его почти в упор{8}.
- Вот это лобовая! Классическая атака! - восхищенно воскликнул один из офицеров.
- Смотрите! Смотрите! - раздался голос другого. - Наши атакуют всей группой!
Советские истребители дружно наседали на врага. Фашистские самолеты пытались уйти, но не тут-то было: «лавочкины» настигли их. Загорелся один, потом второй, третий «мессер».
Петр старался определить и отметить на карте места падения вражеских машин. Он, как и все наблюдавшие за этим боем, гордился нашими летчиками.
В это время на ВПУ армии позвонил генерал армии Р. Я. Малиновский и спросил, кто сбил ведущего.
- Капитан Кожедуб, - коротко ответил генерал Горюнов.
- Молодец, поздравьте его, - сказал Малиновский.
Павленко по опыту знал, что гитлеровцы на этом не успокоятся. Так оно и случилось. Через две-три минуты с юга со стороны Фокшанского аэроузла к переднему краю направилась новая группа истребителей-«чистильщиков» ФВ-190. Эскадрилья Кожедуба, приняв соответствующий боевой порядок, устремилась навстречу. Впереди, как и прежде, летел командир. Он нацелился на головную вражескую машину и пошел в лобовую атаку. Секунда, вторая, третья… Самолеты сближались на огромной скорости. Еще мгновение… И тут нервы фашиста не выдержали, он попытался отвалить в сторону, однако было уже поздно. Меткой короткой очередью из пушек Кожедуб прошил самолет врага. Фашистский летчик выпрыгнул с парашютом, а его самолет упал в расположении наших войск.
Вдохновленные примером командира, другие летчики смело ринулись на гитлеровцев. Наши и фашистские истребители закружились в «вертикальной карусели». Рев авиационных моторов и треск пулеметных и пушечных очередей заглушили шум наземного боя. Один за другим загорелись и упали на землю шесть «фокке-вульфов». Петру удалось зафиксировать места их падения. Наблюдавшие за схваткой в воздухе советские [76] воины кричали «ура». Они были восхищены мастерством и мужеством летчиков. На ВПУ воздушной армии снова раздался звонок генерала Малиновского.
- Кто сбил самолеты? - последовал вопрос.
- Капитан Кожедуб сбил ведущего группы и еще один «фокке-вульф» - ведущего пары, а остальные пять самолетов сбили летчики его эскадрильи, - ответил Горюнов.
Но и после второй схватки небо не стало чистым. К линии фронта с юга, со стороны Фокшан, на высоте полутора тысяч метров приближалась большая группа бомбардировщиков Хе-111. Они следовали плотным строем, девятками. Вокруг сновали тонкие, как осы, Ме-109.
Эскадрилья Кожедуба, разгромив вторую группу истребителей противника, израсходовала почти все боеприпасы, горючее и собиралась уходить на свой аэродром. Вторая эскадрилья 240-го истребительного полка была связана воздушным боем с вражескими самолетами в районе Тыргу-Фрумос, а третья только поднималась в воздух и должна была появиться через несколько минут.
- Поздновато. «Хейнкели» успеют отбомбиться, - сказал командующий и быстро взял микрофон. В эфир на волне «Беркутов» он послал слова не приказа даже, а просьбы: - «Беркут-один», я «Сокол-один»! Немедленно сбить ведущего бомбардировщиков! Сбить во что бы то ни стало! Прошу вас. Как поняли?
- «Сокол-один», я «Беркут-один». Вас понял. Атакую, - послышалось в ответ.
Капитан Кожедуб тут же дал команду своим ведомым следовать на аэродром, а сам сделал вертикальный маневр и молнией понесся навстречу колонне «хейнкелей». За ним потянулись огненные трассы. Но Кожедуб резким броском в сторону увильнул от них. Сблизившись на расчетную дистанцию, он выпустил последние снаряды по ведущему колонны и, чтобы избежать столкновения, нырнув под колонну, со снижением ушел в сторону своего аэродрома. Ведущий вражеский бомбардировщик, подбитый Кожедубом, сперва резко клюнул носом, а затем, разваливаясь на куски, упал на землю. Павленко тут же отметил место его падения. Остальные самолеты, нарушив первоначальный строй, начали сбрасывать бомбы на свои войска и, разворачиваясь [77] на сто восемьдесят градусов, быстро уходить на юг.
Наблюдавшие за боем солдаты и офицеры радостно кричали:
- Вот это работа! Срезал начисто! Герой, настоящий герой!
В третий раз позвонил командующий фронтом генерал армии Р. Я. Малиновский и спросил Горюнова:
- Кто сбил ведущего бомбардировщика?
- Капитан Кожедуб!
- Как, снова Кожедуб?!
- Да, он сбил за один вылет четыре ведущих самолета, - подтвердил Горюнов.
После небольшой паузы командующий фронтом сказал:
- Товарищ Горюнов, представьте капитана Кожедуба к званию Героя Советского Союза!
- Он уже удостоен этого звания.
Снова молчание.
- А сколько он всего сбил самолетов? - спросил Малиновский.
- Более тридцати.
- Тогда представьте Кожедуба повторно к званию Героя Советского Союза и сегодня же вечером пришлите летчика ко мне{9}.
- Будет исполнено, - коротко ответил Горюнов.
Вечером того же дня командующий фронтом вручил капитану Кожедубу и другим летчикам ордена Красного Знамени.
Через несколько дней на трехместном самолете Павленко послали за летчиком-асом, которого сбил в районе Лорга все тот же Кожедуб.
Быстро был найден нужный населенный пункт и обнаружено место падения фашистского истребителя. Пилот совершил посадку. Кругом валялись обломки. На уцелевшей нижней передней части мотора Петр заметил медную пластинку, на которой были обозначены фирма, серия, заводской номер и дата выпуска. Все записал. Обследовали обломки, стремясь установить номер самолета, но безрезультатно. Пленного летчика, награжденного двумя Железными крестами, нашли в штабе одной из танковых частей. [78]
Вечером полковник Абалакин и капитан Павленко пошли на доклад к генерал-полковнику авиации Худякову.