- Ну какие у вас новости? Выкладывайте, - сказал генерал.
- Вот заводской номер мотора и другие сведения. Полковник положил донесение на стол представителя Ставки.
- А номер самолета? - спросил Худяков.
- Не установлен. Фюзеляж сгорел, пленный летчик номера не помнит.
- А что сообщил он об укомплектованности авиационных частей новой материальной частью?
- По словам пленного, - сказал полковник Абалакин, - из Германии прибыла группа истребителей ФВ-190 и Ме-109 последних модификаций. Все они предназначены для румынской королевской гвардии летчиков, и теперь король Михай будет летать на самом новом «мессершмитте».
- А разве король Михай летчик? - спросил Худяков.
- Пленный рассказывал, что Михай летает на самолетах нескольких типов.
- О чем еще говорил пленный?
- Просил показать сбившего ею летчика.
- Ну что ж, желание законное, - сказал генерал Худяков. - Надо удовлетворить. - Подумав, спросил: - Где еще базируются свежие авиационные части противника?
- На Фокшанском аэроузле. Туда посажена целая эскадра, вооруженная новейшими истребителями Ме-109 и ФВ-190 для прикрытия района Плоешти.
- Так вот, - заключил Худяков, - в дальнейшем внимание районам Фокшан и Бухареста. Используйте все возможности, чтобы добыть хотя бы несколько цифр, по которым можно судить о времени и месте производства последних типов самолетов противника. Эти сведения сейчас очень нужны. А номер мотора, о котором вы доложили, годичной давности и нас не интересует.
…Шли дни. Советские войска готовились к наступлению. Специальная авиационная группа, в которую входили самолеты-разведчики Пе-2 и Ил-2, сфотографировала [79] с воздуха Тыргу-Фрумосский и Ясский укрепрайоны и всю полосу предстоящего наступления войск фронта (эти районы были построены еще в первую мировую войну, а накануне второй мировой модернизированы). На заснятой огромной полосе местности опытные глаза фотограмметристов-дешифровщиков отчетливо увидели линии долговременных огневых точек различных типов: полукапониров, капониров и блокгаузов. Эти линии образовывали первую, вторую и третью позиции, которые, в свою очередь, составляли главную полосу обороны, за ней шла вторая, и на удалении пятнадцати - двадцати километров от переднего края по хребту Маре проходила третья полоса. Вот так внешне выглядела укрепленная оборона противника в районе Ясс и западнее этого города. А что собой представляла эта оборона внутри? Какова ее насыщенность огневыми средствами? Какова плотность огня по отдельным направлениям? Каково полевое заполнение этих УРов? На эти и другие вопросы необходимо было найти ответы. Их искали целыми сутками многие специалисты из аэрофотослужбы 5-й воздушной армии. Разведданных с нетерпением ждали наши танкисты - для уточнения маршрутов ввода в прорыв, артиллеристы - для планирования своих огней и, наконец, бомбардировщики - для нанесения ударов. В общем, данные нужны были всем, кому предстояло подавлять, разрушать и прорывать вражескую оборону. Однако полных данных все еще не было.
Во всех звеньях сложного фронтового механизма день и ночь кипела напряженная работа, нужные сведения о противнике постепенно собирались, а вот выполнение задания по добыче номеров новых фашистских самолетов не продвинулось ни на шаг. Павленко вместе с Абалакиным приходилось изредка бывать на докладе у командующего фронтом Р. Я. Малиновского, и однажды он спросил:
- Ну как, удалось добыть номера новых немецких самолетов?
- Пока нет, - смущенно ответил капитан.
- Торопитесь, время не ждет. Или справиться не можете?
- Задание будет выполнено, товарищ командующий, - заверил Абалакин.
Горько было слышать упрек, справедливый упрек. [80]
Уже прошла половина августа 1944 года. Разведотдел получал множество различных сведений и снизу, и сверху, от соседей справа и слева, из-за линии фронта, однако данных о номерах новых фашистских самолетов не было. Это удручало.
Всех работавших на вспомогательном пункте управления 5-й воздушной армии 19 августа пригласил к себе С. А. Худяков, которому в этот день присвоили звание маршала авиации. Он поставил перед разведчиками задачи в связи с наступательной операцией, сообщил, что на танки командиров передовых подразделений 6-й танковой армии будут посажены специально выделенные авиаторы. Наряду с выдачей целеуказаний летным экипажам они должны будут при захвате аэродромов противника записывать заводские номера всех оставленных гитлеровцами самолетов.
Офицеры разведотдела терялись в догадках: кому и для чего потребовались эти номера? Если к поиску подключают таких людей, значит, очень нужны.
* * *
…Ясско- Кишиневская операция началась утром 20 августа 1944 года. После прорыва тактической зоны обороны в сражение были введены части и соединения 6-й танковой армии, которые захватили ряд вражеских аэродромов{10}. В разведотделе смекнули: случай упускать нельзя.
Вечером 29 августа полковник Абалакин и капитан Павленко зашли к заместителю командующего воздушной армией по тылу генералу П. М. Тараненко и спросили, не собирается ли он посылать кого-либо на захваченный нашими танкистами Фокшанский аэроузел.
- Завтра утром сам полечу туда, - ответил генерал.
- Как завтра? Ведь там еще много гитлеровцев.
- Ничего. Пока доберусь, никого не будет.
- В таком случае разрешите и мне с вами лететь, - попросил Петр.
- Капитану командующий приказал переписывать заводские номера всех оставляемых противником самолетов и моторов, - пояснил Абалакин.
- И вам тоже? - Генерал рассмеялся. - Мне начальство два месяца не дает покоя из-за этих номеров. [81]
Абалакин и Павленко переглянулись: значит, и генерал Тараненко занимается этим вопросом.
- Хорошо, капитан, - согласился генерал. - Полетим вместе смотреть Фокшанский аэроузел, заодно запишем и номера самолетов. Значит, завтра в восемь ноль-ноль вылетаем на Двух По-2 с нашей площадки.
Утром Петр спросил у генерала Тараненко:
- Разрешите узнать, каким маршрутом полетим?
- Напрямик.
- Напрямик нельзя. В лесах, над которыми мы полетим, несколько тысяч вооруженных до зубов гитлеровцев.
- Вы можете лететь другим маршрутом, а я полечу этим.
Самолет генерала Тараненко взлетел и на бреющем пошел на юг, быстро слившись с фоном окружающей лесной местности. Павленко с пилотом старшим лейтенантом Василием Кузнецовым несколько задержались у своего По-2, чувствуя неловкость от слов генерала. После минутной заминки капитан произнес:
- Летим! Прижимайся ближе к западному шоссе. Не думали они, что впереди их ожидает столько опасностей и приключений. Уже через двадцать минут над населенным пунктом Негрешти самолет атаковали два «мессершмитта». Избегая наземного автоматного огня гитлеровцев, поднялись на тысячеметровую высоту и попали в лапы «мессеров». Сперва увидели огненные трассы, прошившие левую плоскость машины: консоль верхней плоскости была повреждена. Вражеские истребители, проскочив над По-2, стали разворачиваться влево с набором высоты для повторной атаки.
- Давай к земле, - крикнул Петр пилоту, а сам потянулся к мешочку с ракетницами.
Кузнецов резко убрал газ и перевел самолет в глубокое скольжение. Павленко выхватил обе ракетницы и выстрелил в направлении вражеских истребителей. В это время последовала повторная атака. Пунктиры трассирующих пуль прошли мимо. Фашисты стреляли явно неважно, что и выручало беззащитный «кукурузник».
Самолет, прижавшись к земле, на полном газу несся вдоль дороги Бакэу - Аджуд-Ноу на юг. «Мессеры» отстали. Впереди по курсу показалась колонна автомашин. [82] Экипаж подлетел ближе и увидел: у самой обочины, накренившись, лежит По-2. Вокруг него толпа солдат. Кузнецов сделал круг, другой…
- Так это же самолет генерала Тараненко, по хвостовому номеру вижу! - вырвалось у Павленко.
- Что-то случилось с ним, - крикнул в ответ пилот.
Капитан приказал Кузнецову садиться рядом. Самолет мягко приземлился на ровной лужайке, подрулил. Офицеры подбежали к машине генерала и увидели изрешеченный пулями фюзеляж, окровавленную заднюю кабину. Тяжело раненного генерала Тараненко уложили на подошедший бронетранспортер. Подбежала медицинская сестра, оказавшаяся в автоколонне. Генерал, не сказав ни слова, по пути в медсанбат скончался от пулевых ран, полученных при обстреле самолета из леса юго-западнее Васлуй.