Фашисты пытались сорвать атаки советских штурмовиков. Две группы истребителей Ме-109 по двенадцать самолетов каждая, словно коршуны, сверху атаковали Ил-2, когда они с «круга» обрабатывали цель. Но «ильюшины» не дрогнули: сомкнули боевой порядок, сократили дистанции и стали защищать друг друга метким пушечным огнем. Одновременно наши самолеты уменьшили высоту полета, лишая «мессершмитты» возможности атаковать с нижней полусферы. Атаки истребителей противника успеха не имели, и наши самолеты без потерь вернулись на аэродромы.
А в это время на ВПУ фронта из передовых частей сухопутных войск передали, что все танки противника в районе Шимонторнья сгорели. Генерал Судец, узнав об этом, подошел к маршалу авиации Ворожейкину и спросил:
- Можно ли считать, Григорий Алексеевич, что наши штурмовики справились со своей задачей?
- Не можно, а надо считать, - поправил Ворожейкин. - Настоящие герои! Если они и завтра и в последующие дни так будут действовать, то, я думаю, мы эту операцию закончим быстро. Передайте вашим летчикам мою благодарность.
И на следующий день и во все дальнейшие дни, вплоть до окончания Балатонской оборонительной операции, летчики 17-й воздушной армии дрались с озверелым врагом мужественно, дерзко и вдохновенно. Много славных подвигов совершили они, уничтожая танки противника.
Самолет гвардии младшего лейтенанта В. Давыдова при втором заходе на цель получил сильное повреждение осколками зенитных снарядов. Летчика ранило в спину. Трудно было держаться в строю, машина плохо слушалась рулей и несколько отстала от группы. И тут группу атаковали вражеские истребители. Два из них пытались сбить штурмовик, но воздушный стрелок гвардии сержант С. Волков вовремя заметил это и, сообщив летчику, приготовился к отражению атаки. Фашисты [205] приближались. Волков открыл огонь. Очередь за очередью посылал он во врагов. Вдруг почувствовал удар. В глазах потемнело. «Ранен», - понял сержант. Собрав последние силы, превозмогая боль, он вел прицельный огонь и меткой очередью сбил один Ме-109. Летчик Давыдов, несмотря на тяжелое ранение, довел самолет до аэродрома и совершил посадку.
На очередное задание повел группу «илов» Герой Советского Союза гвардии майор И. Кузин. Вот и цель. После нескольких заходов штурмовики поразили ее бомбами и пушечным огнем. Прямым попаданием снаряда зенитной пушки у самолета Кузина был поврежден руль глубины. «Ил» стал почти неуправляемым и начал резко снижаться. Однако опытный летчик, проявив все свое мастерство, благополучно довел самолет до аэродрома.
Днем 15 марта воздушная разведка обнаружила в Польгаре скопление танков. Для их уничтожения направили большую группу штурмовиков, которую вел майор Г. Осипов. В момент взлета «илов» воздушный разведчик передал донесение: танки противника выходят из населенного пункта и движутся по двум дорогам на восток. Когда на ВПУ фронта это донесение прочитал маршал авиации Ворожейкин, он тут же приказал генералу Судцу:
- Задержите штурмовики в зоне ожидания. Пусть фашистские танки полностью вытянутся из Польгара. Необходимо сохранить этот населенный пункт. Удар нанести по колоннам танков на дорогах!
Судец тут же начал связываться с группой Осипова.
Через тридцать минут штурмовики нанесли мощные удары по вражеским танковым колоннам восточнее Польгара и разгромили их. Как только «илы» повернули в сторону своего аэродрома, на них налетела группа истребителей противника. Наше командование предвидело это и заблаговременно вызвало сюда своих истребителей. В воздухе завязался жаркий бой. На землю рухнули два объятых пламенем немецких самолета. Остальные поспешили уйти восвояси.
В районе озера Балатон активно боролись с вражескими танками фронтовые бомбардировщики. Самолеты Пе-2 большими группами то и дело появлялись над полями сражений, наносили сокрушительные удары по танковым колоннам, железнодорожным станциям [206] и узлам, переправам и другим объектам. Летчики-бомбардировщики делали по два-три боевых вылета в сутки.
Тщетно пыталась фашистская авиация завоевать господство в воздухе над Балатоном. Враг бросил сюда большое количество самолетов. Они действовали, как правило, группами до сорока истребителей-штурмовиков ФВ-190, прикрываемых истребителями Ме-109. Разгадав тактику неприятельских ВВС, маршал авиации Ворожейкин пригласил к себе на ВПУ фронта руководство 17-й воздушной армии и накоротке провел совещание.
- По-моему, - сказал Григорий Алексеевич, - враг хочет перехитрить нас. Посмотрите, какими крупными группами действует его авиация!
- Мы это уже заметили, - ответил генерал Судец.
- Тогда чего же вы тянете, почему воюете мелкими группами? Почему не назначаете авиационный резерв? Смотрите, так можно и господство в воздухе потерять!
- Товарищ маршал авиации, мы учтем ваши замечания. Создадим резерв сил авиации, в зависимости от обстановки он будет постоянно находиться на аэродромах или в воздухе, - заверил генерал Судец.
* * *
…К исходу 15 марта ударная группировка фашистских войск, действовавшая восточнее Балатона, прекратила наступление, а 20 марта затихли бои и на юге. Враг потерял здесь почти все свои танки, половину самолетов и более пятнадцати тысяч солдат и офицеров. Исчерпав все свои наступательные возможности, гитлеровское командование начало поспешно отводить войска к границам Австрии. Войска 3-го Украинского фронта, 16 марта перешедшие в наступление на венском направлении, к 23-му преодолели горы Вертеш и Баконь и вышли в район западнее города Веспрем, преследуя врага.
Весь день 21 марта капитан Павленко находился в штабах 3-го Украинского фронта и 17-й воздушной армии, собирая сведения по итогам боевых действий сухопутных войск и авиации в только что закончившейся Балатонской оборонительной операции. Побывал он и в авиационных соединениях. Вернувшись ночью в Балатоналмадь, доложил маршалу авиации данные, полученные в войсках. [207]
Ворожейкин внимательно выслушал доклад, взял из рук порученца объемистую папку с множеством разных справок и выписок и положил ее на стол перед собой. Затем достал из кармана своего реглана блокнот с записями и положил его рядом с папкой. А капитану сказал:
- Идите ужинать, я сам пока разберусь в этих сведениях.
Поздно ночью было отправлено донесение в Ставку о действиях ВВС фронта в Балатонской операции. К утру Москва подтвердила получение этого документа.
На следующий день в Балатоналмадь позвонил Верховный Главнокомандующий и задал маршалу авиации Г. А. Ворожейкину два вопроса. Первый: сколько из трехсот семидесяти пяти сбитых самолетов противника приходится на долю 17-й воздушной армии и сколько - на долю зенитной артиллерии сухопутных войск фронта и ПВО аэродромов. Второй: сколько из пятисот уничтоженных танков врага на счету летчиков?
На первый вопрос маршал авиации Ворожейкин ответил сразу, поскольку имел под руками уточненные сводки. В них значилось: «В период с 6 по 20 марта 1945 года в ходе Балатонской оборонительной операции авиацией 17-й воздушной армии проведено 66 воздушных боев, в которых сбито 218 самолетов противника, на аэродромах противника уничтожено 19 самолетов, огнем зенитной артиллерии сбито 138 самолетов…»{25}
- А что касается пятисот уничтоженных танков противника, то мы считаем, товарищ Сталин, на долю штурмовой авиации приходится добрая половина, - заключил свой доклад Ворожейкин.
Такой ответ, по-видимому, не понравился Верховному, он распорядился сведения уточнить и доложить повторно. Подобное случилось впервые.
После разговора с Верховным Г. А. Ворожейкин позвонил командующему фронтом маршалу Ф. И. Толбухину, но и в его штабе такими сведениями пока не располагали. Капитан Павленко поехал в 17-ю воздушную армию к начальнику штаба генералу Корсакову однако и у него таких сведений еще не оказалось. [208]
Маршал Ворожейкин решил послать в районы боевых действий специальную группу.