Донь уверенно устремилась в лагерь торговцев, торговля с Даситом придала ей уверенности. К концу дня мы стали обладателями еще пяти сотен золотых, продав не нужные мне вещи Матвея. После раздела денег, у нас накопилось тысяча двести золотых на троих, я получил четыреста золотых и пятьсот за проданные вещи Матвея. Донь с Зари досталось по четыре сотни золотых.
Закончив все торговые дела, вернулись к купцу Даситу, и договорись с ним о моем плавании до Гордеца. Дасит согласился, взяв с меня десять золотых, и велел быть на пристани через три дня, когда караван закончит торговлю и отправится в обратный путь. Это было очень дорого, но Донь глазами показала на раута, неторопливо расхаживающего по кораблю, я сразу согласился, безопасность гарантировалась. Путешествовать, имея такие деньги, как были у меня, не очень хотелось без охраны. Только золотыми монетами было шесть тысяч, не считая килограмма двести грамм намытого песка и самородков с золотыми безделушками из ларца Матвея.
— Дан, не переживай, тебе только добраться до Гордеца. — Сказала мне Донь, видя мое встревоженное лицо, после подсчетов имеющегося золота. — Там есть представительство банка двардов. Откроешь в нем счет и положишь все на него. В любом большом городе есть такие представительства. Деньги можно будет снять там. Оставишь себе только на расходы. — Объяснила мне Донь. — Так что путешествовать с таким количеством денег не придется.
— Это хорошо. — Согласился я. — Такое количество золота и денег опасно постоянно носить с собой, да и по весу не мало. Двенадцать килограмм только золотых монет!
Золотая монета, расчеты, которыми велись на планете, содержала один грамм золота и столько же меди. Один килограмм золотого песка, можно было поменять на восемьсот золотых. Реально же, по моим расчетам, в переводе на вес он стоил две тысячи золотых, если смешать его с медью и самому распечатать монеты. Я не хотел продавать золото тут. В городе Гордеце, как сказал мне кузнец, золото принимали в два раза дороже. Так что вместо восьмисот золотых тут, там можно было получить тысячу шестьсот золотых за один килограмм золота.
Закончив с распродажей, Донь и Зари закупили себе все необходимое и решили отплыть на остров. У меня тоскливо сжалось сердце, предчувствуя расставание. Я привык к девушкам, расставание мне не доставляло удовольствия.
— До встречи в Академии, Дан. — Обняли меня девушки, когда мы прощались.
— Я буду вас там ждать и буду рад, если вы туда приедете через год. — Сердце бешено стучало, одно дело, когда расстаешься с ними на словах и другое, когда расставание происходит на деле.
— Мы не сомневаемся. — Улыбнулась мне Зари и поцеловала меня в губы. — Удачи тебе Дан.
— Если надумаешь вернуться, ты всегда будешь, принят нами с радостью назад. — На глаза Донь навернулись слезы.
— Все, езжайте. — Я оттолкнул ладью от пристани. — Удачи вам напарницы.
— И тебе.
Ладья отчалила, девушки сели за весла и поплыли вниз по реке в сторону озера. Через пару часов ладья исчезла из вида. Я забросил свой ранец на плечи и отправился к Адди. Моя жизнь на острове закончилась. Впереди меня ждало долгое путешествие в Магическую Академию.
Глава двадцать вторая
— Совсем обозрел Дасит и его команда. — Жаловался мне Адди за ужином. — Обычно они брали килограмм золотого песка по шестьдесят процентов от веса, у тех, кто сдает маленькими партиями и населения, и по восемьдесят за большие, крупные партии. В этот раз они снизили до семидесяти за крупные. Поселок скупил восемь килограмм, рассчитывали в казну поселка получить тысячу шестьсот золотых прибыли от перепродажи золота. Теперь же и тысячи не наберется.
— А много таких, кто хотел бы продать золото по восемьдесят процентов от веса? — Заинтересовался я.
— Старосты всех окружных поселков. Мы пока не продаем золото, ждем. Думаем, к концу ярмарки цена поднимется, но, судя по хитрому выражению лица Дасита, рассчитывать на подъем цены не стоит.
Я моментально сделал расчет. Получалось, что, купив золотой песок на имеющиеся у меня шесть тысяч золотых и продав его в Гордеце, я мог заработать неплохие деньги.
— А кто в Гордеце покупает золото? — Поинтересовался я у Адди.
— Много кто, но дороже всех и больше всех, конечно отделение банка двардов. — Ответил мне кузнец. — Но туда еще доплыть надо, а это себе поселок позволить не может.
— Я могу тебе помочь, но ты должен об этом молчать. — Предложил я кузнецу.
— Чем? — Кузнец вопросительно посмотрел на меня.