— Все правильно, сестра, — Лал протянул ей руку. — Когда мы начнем?
— Сегодня же.
… Дополнительная подготовка, которой они все занялись, по плотности программы мало отличалась от предполетной. Вынашивание, акушерство, педиатрию, питание и уход за маленьким ребенком они изучали весьма подробно. Воспитание, обучение, питание, болезни и гигиену детей более старшего возраста — лишь в общих чертах: сразу это не понадобится.
Информационное обеспечение, состоящее из материалов, данных Евой и взятых самим Лалом, было весьма мощным, включавшим буквально все, что имелось в этой области. Фильмы для педагогов и педиатров оказались не только ценным учебным пособием: вид детей, к которому все более привыкали Эя и Дан, и все чаще вызывавший их улыбку, Лал считал важнейшим средством воздействия на Эю.
В архиве находился и огромный запас программ: изготовления детской пищи, одежды, игрушек, других необходимых предметов. В продовольственном запасе было все, что можно использовать для детского питания. Кроме того, большие надежды Лал возлагал на взятых с собой коз и кур. Фонд информации обеспечивал и возможность обслуживания ребенка кибер-диагностом. Был и взятый Лалом огромный запас детской литературы: книги, книгофильмы, фильмы. И вся необходимая учебная информация и программы — от ясель до университета.
Эя была на редкость добросовестна: внимательно слушала, задавала Лалу уйму вопросов и потом долго еще сидела у экрана в своей каюте. Она сильно уставала вначале, но быстро втянулась, как-то сразу начав схватывать самое необходимое. К удивлению Лала, порой быстро находила существенную связь там, где он ее не видел. Через некоторое время даже понимала ряд вещей лучше его.
— Ну, что ты хочешь? — объяснял он Дану, успехи которого, несмотря на не меньшее старание, были скромней. — Она женщина — это у нее в крови. К счастью, наша эпоха не была настолько долгой, чтобы уничтожить в них материнский инстинкт.
По программе из архива они изготовили из резины большую, в натуральную величину, куклу: ее учились правильно держать, заворачивать, носить, купать. Слушали песни для детей, учились их петь.
Лал был спокоен: мало вероятно, что она все-таки скажет «нет». Выражение ее глаз слишком красноречиво, когда она смотрит фильмы! Материнство ей, наверно, очень пойдет — на нее приятно смотреть, когда она возится с куклой: держит осторожно, нежно и крепко одновременно, как будто представляя ее живой.
Так проходило время. Они рассчитывали успеть с подготовкой до того, как корабль придет к цели. Впрочем, Дан считал допустимым даже несколько отложить высадку: гиперперенос дал выигрыш во времени против расчета порядка трех месяцев. Тогда робот-разведчик, совершив облет планеты и высадку на ее поверхность, произведет достаточно полную разведку вместо проверочной, которая должна была только подтвердить, что на ней не произошли какие-либо неприятные изменения. Но этого, конечно, никому не хотелось: они с нетерпением ждали, когда смогут ступить на поверхность Земли-2.
Вторая ветвь на маршрутной голограмме все удлинялась. Дни проходили за днями, наполненные напряженной учебой, полностью завладевшей их мыслями и интересами. Они отдыхали один день в неделю: традиционный четверг. Но даже в бане не оставляли ставших привычными тем. И художественный фильм, который они смотрели, отдыхая после нее на диванах, был обязательно о детях — старинный, конечно. То же было и за столом, за которым пировали вечером.
17
Корабль приближался к цели. Лал тоже: Эя успела сделать колоссальные успехи в подготовке. И немалые Дан.
Но он уже стал меньше заниматься ею: приходилось вести непрерывное лучевое зондирование для определения точных координат корабля. Излучение шло к светилу Земли-2, и, отразившись, возвращался обратно. Зная частоту посланного и вернувшегося излучения и находя по ним с помощью эффекта Доплера скорость корабля, Дан по времени прохождения сигнала туда и обратно определял расстояние до звезды. Сигналы посылались часто, чтобы своевременно начать маневр перехода с радиального направления к звезде на эллиптическую орбиту вокруг нее, которая, как и у Солнца, должна была располагаться за пределами орбиты последней из планет системы.
Маневр начали задолго: корабль приближался к намеченной орбите по мало искривленной, плавной траектории. Затрачивался минимум энергии, так как маневрирование осуществлялось лишь половиной тормозных двигателей. Почти не ощущались инерционные нагрузки.
Но, конечно, и зондирование и маневрирование можно было целиком поручить киберу. Просто — Дан устал от подготовки; и Лал считал необходимым, чтобы он передохнул, занявшись привычной работой. Впрочем, на последнем этапе кибер все равно осуществил ввод экспресса на орбиту без участия людей.
Звезда, к которой они летели, горела все ярче, резко выделясь среди других. Окончательное торможение тянулось довольно долго. Уже из всех включенным оставался только один двигатель, и он — непрерывно снижал мощность. Этому не виделось конца: периферийные планеты внесли ощутимые коррективы в траекторию и график подлета.
Они вошли на орбиту как раз в день рождения Лала по главным бортовым часам. Замолк тормозной двигатель, и через три часа стартовали к каждой планете ракеты-разведчики. Основной, ушедший к Земле-2, должен был высадить на планету несколько автономных разведчиков-роботов.
Теперь оставалось ждать прихода информации от них — не раньше, чем через две недели. Получив ее полностью, астронавты полетят к планете на большом крейсере со всем необходимым для высадки и первого этапа работы.
Стол в салоне был накрыт по поводу двойного торжества.
— Будь счастлив, наш Лал! Пусть исполнятся твои желания и свершатся твои прекрасные замыслы, дорогой брат! — произнес поздравление Дан. — Пусть твоя нога первой ступит на планету, к которой мы стремимся!
— Прости, старший брат, — но эта честь по праву принадлежит только тебе, давшему возможность очутиться здесь.
— Хватит с меня чести. Ты — первый ступишь на планету!
— Но я заслужил ее не больше Эи!
— Пусть это будет и моим подарком, — хотя считаю, что я право ступить на планету первой ничем не заслужила.
— Спасибо вам обоим. Я поднимаю кубок за вас, самых дорогих и близких мне, и за этот прекрасный день, который мне дано пережить с вами!
Чувства рвались наружу, — они не могли и не желали сдерживать их. Случай был такой, что Дан боролся с желанием украсить стол вином. Но они и так чувствовали себя хмельными от радости. Единственное, что их огорчало — невозможность полюбоваться в телескоп Землей-2, укрывшейся за светилом.
— Земля-2! А как мы ее будем называть?
— Давайте пока — просто: Земля!
— И будем говорить: приземление, заземление, земледелие.
— И: география, геология, геофизика!
— Верно! И светило — Солнцем!
— И спутник — Луной!
— Но ведь их три: один побольше, другой поменьше, и третий — совсем маленький.
— Все равно: будем называть их лунами!
— Будем!
Торжественно звучал их хор в сопровождении мощных аккордов оркестриона.
А потом Дан спросил:
— Лал, ты сегодня нам что-нибудь расскажешь?
— О чем?
— О прошлом. Ты ведь знаешь много такого, что напрасно позабыто. Так ведь, а?
— Мы и так об этом много говорили.
— О главном. А ты расскажи о чем-то другом — может быть, не очень значительном, но, по-своему, интересном и прекрасном. Покопайся в памяти. Ну же, Лал!
— Ладно! — Лал на мгновение задумался. — Вот вам: вы, конечно же, хорошо знаете, кем был Паганини?
— Ты задаешь смешной вопрос. Великим композитором: кто этого не знает!
— А что он был и не менее великим музыкантом, исполнителем исключительно собственных произведений и виртуозом, равного которому среди современников не было — тоже знаете?