Danke Schön
Danke Schön.
Спешил домой, как ненормальный. Чуть не сбил бабку, собаку и бабку с собакой. Надеюсь, они меня простят.
Также, как и блондинка с каре, которую я оставил в кафе скучать с бутылкой вина. А ведь она была так серьезно настроена: извивалась похлеще ужа на сковороде, пытаясь узнать даже не столько, чем я занимаюсь, а сколько зарабатываю; где живу, на чем езжу, общий ли у нас был бюджет с бывшей; из-за чего мы с ней разошлись, и почему я никогда не был в секс-шопе. О себе если и говорила, то сначала откидывалась на стул, сбросив руки-плети по краям спинки. Ее губы блестели, а рот открывался, как у рыбы, после каждой моей фразы, вызывавшей внутренний протест. И, почему-то, мне казалось, что все ее протесты - та еще нелепица.
Наверняка у нас бы что-то получилось. Возможно, несколько раз. Но не в этот день.
На мое счастье сегодня воскресенье. Уже стемнело. На улице стоял легкий морозец, как раз такой, чтобы дорога после дневной каши не превратилась в сплошной каток. Связываться со страховыми - не самое любимое занятие. Чувствую себя виноватым, когда они подсчитывают убытки. Но разве не для этого я купил полную страховку? К тому же это их работа.
Я спешил, как будто бы мог не успеть. Шон, наверняка, уже пришел. Надеюсь, он додумается перехватить чего-нибудь на кухне. Например, крекеры-рыбки, которые я покупаю специально для него. А запивает он их не каким-нибудь какао, а чаем с половиной ложки кофе. Я как-то попробовал эту смесь - да уж. Пойло точно не для ребенка. Но, если ему нравится, почему бы и нет? Я выдал ему полный карт-бланш при условии, что он не начнет без меня. Пока наши договоренности работали.
- Шон, ты уже здесь? - спросил я, не успев захлопнуть дверь. Держал ее, пока не услышал:
- Давай быстрее, вечно ты опаздываешь!
Щелкнув замком, я бросил пальто на пол. Разуваясь на ходу, чуть не упал, оставляя грязную борозду на паркете. Скоро она дополнится серой лужицей из-за растаявшего с подошвы снега. Черт с ними, позже уберу.
Я поднялся, нет, взлетел по лестнице. В спальне уже горел свет. Шон сидел, обложившись большими оранжевыми подушками. Они были точь-в-точь как те, что лежали на диване в гостиной. Отличались лишь цветом: оранжевые против черных. Оранжевые мне нравились больше.
- Где ты взял их? - спросил я, кивая на подушки.
- А если я скажу, что принес с собой, ты мне поверишь?
Я ухмыльнулся уголком рта.
- Деловой, - сказал я. Мне захотелось потрепать его по голове, но я побоялся испортить идеально лежащие светлые волосы. - Что на сегодня?
Я уселся рядом, но он оттолкнул меня.
- Нет-нет, - он любил повторять слова по два раза. - Еще не готово!
- Я помогу, - сказал я, поднимаясь.
Шон одарил меня презрительным взглядом.
- Деловой, - вновь сказал я и принялся наблюдать, как Шон устанавливает подушки вертикально, опирая их боком о кровать. Сверху он накинул темно-бардовое покрывало, похожее цветом на недозревшую сливу. Когда он справился, подушки, стоя на разном друг от друга расстоянии, образовали три комнаты или...
- Что это? - спросил я. - Автомобиль?
- Бери выше, - Шон вскинул брови и засмеялся.
В непонимании я развел руками, а он продолжал хохотать.
- Может, объяснишь, в чем дело?
Я сложил руки на груди, почувствовал себя строгим родителем и расслабился.
Шон успокоился лишь когда задел одну из подушек, и вся его конструкция чуть не распалась, как гигантские шашки домино. Он вцепился в задетую подушку, часто задышал. После присвистнул и вытер лоб рукавом клетчатой рубахи.
- Расскажешь, что за шутка? - спросил я, опускаясь на колени.
- Как это называется? - ответил Шон и принялся щелкать пальцами, требую от меня вариантов.
- Что именно?
- Ну, когда все рушится в последний момент.
Я задумался. Иногда он сбивал с толку своими вопросами.
- Поражение? - спросил я робко.
- Да ну нет же, нет же!
Несмотря на воскресный вечер, мозг мой заработал на полных оборотах. Синонимы «поражения»? Легко.
- Неудача, провал, разгром, проигрыш...
- Все не то, не то.
Шон со сжатыми в кулаки руками затрясся, но в один момент замер в такой позе, точно его осенила гениальная мысль.
- Это похоже на собаку, - сказал он и посмотрел на меня, точно передавая эстафету.
- На какую еще собаку?
Мое лицо приобрело выражение человека, которому ежедневно приходится выслушивать тонны лжи.
- На ездовую. На которых ездят зимой.
- Хаски?
- Да! - вскрикнул он, вскидывая кулаки вверх.
- О Боже, - я хлопнул себя по лбу. - Фиаско?
- Да! Да!
Шон прыгал по комнате, размахивая руками. От его топанья подушки угрожающе затряслись. Я указал на это пальцем. Шон, как солдат, врос в пол, чеканя шаг приблизился ко мне и протянул руку.