— Хвала высшим силам, что я тут не живу, — произнёс я, после чего пошёл прочь из этого района.
На самом деле все эти разговоры про позитив, они зачастую звучат из уст тех, кто в таких местах не бывал и уж тем более не жил. Сидят в своих дорогих квартирах, не знали никогда голода и сна на холоде, думают что все примерно живут также и надо радоваться тому, что имеешь. Но реальность была такова, что значительная часть людей жила в таких условиях, где вовсе неспроста уровень самоубийств зашкаливает.
— Привет, погуляешь со мной? — раздался детский голос, обращённый ко мне.
— Да, конечно, — не раздумывая согласился я, после чего пошёл в сторону набережной уже не в одиночестве.
Кайман был… человеком. Каким? Уж точно не плохим, хотя и хорошим назвать его тяжело. Он был одним из тех, кто просто родился в не том месте, не в то время, оказался в не в тех условиях и оказался скован обстоятельствами. А обстоятельства очень часто сильнее нас. Потому что над судьбой никто не властен, сколько красивых слов не говори.
И если ты родишься в таком месте, в одно из таких семей… ты с первого своего дня начнёшь впитывать всю эту мерзость, будешь становится таким же. Тебе просто не позволят стать кем-то другим, не дадут шанса что-то изменить. Потому что работа над собой и управление своей жизнью — этому тоже нужно учиться. Этому должны учить. Но что уж говорить… большинство родителей даже в цивилизованных странах сваливают обучение своих детей на школы, а школам… им очевидно плевать, дети же не их.
Вот и получалась такая ситуация, в которой система целенаправленного создавала сначала такие районы, а затем в них же создавала тех людей, которых надменные гордецы будут называть быдлом, при этом думая что всего добились сами и что они лучше них. На деле же разница между ними лишь в том, что одним повезло, а другим нет. Потому что каждый человек это кусок глины, форму которому придаст окружение.
— Возьмёшь меня на ручки?
— Да, конечно, — согласился я, ведь не мог отказать. — Как ты сбежала из Зоны Содержания?
— Меня отпустили погулять. Попросили только ничего плохого не делать и далеко от тебя не отходить.
— Понятно.
Третья Печать всё также была весёлой куклой. Её настроение поддерживалось на хорошем уровне, как и прихоти её следовало исполнять незамедлительно. Это касалось как работников Фонда, так и меня. Хотя лично я и вовсе баловал Третью Печать, что была своеобразным внутренним ребёнком. Из-за этого на Фонд ложилась ещё большая нагрузка, потому что им требовалось как-то соблюсти баланс, от которого зависело эффективное управление мной и безопасность мира.
— Значит ты их всех убьёшь? — спросила кукла, глядя на ночной Нил. — Ты хорошо убиваешь, настоящий мастер.
— Древнейшее из искусств, что тут сделаешь? Тем более когда и сам мир тебе особо не рад.
— Жалко их. Не выбиравшие своей жизни и не понимающие даже того, почему они именно такие, — продолжала говорить кукла, оглядывая других людей на противоположной стороне берега, попадавших в её весьма обширное поле зрения. — Мир так много всего открыл. Уже стала известная природа эмоций и чувств. А они… они их чувствуют, но всё не понимают почему. Даже не пытаются понять. Просто принимают как данное, а затем… затем срываются и вредят самим себе же, после чего терзаются совестью.
— Да, есть такое. Видно, это и значит быть человеком. Хотя кто тут уже разберёт?
— А почему ты ему помог? Я не понимаю, объясни.
— Возможность есть, так почему бы и нет? Тем более с третьей печатью я реально могу что-то менять. Ну или толкать людей в сторону изменения. Глядишь и получится у него что-то.
— Это не ответ, — недовольно пробурчала кукла, переведя взгляд на меня. — Ну почему?
— Ты и так знаешь ответ, — устало ответил я. — Или тебе так важно, чтобы я сказал это вслух?
— Я давно была взаперти, много чего не помню, к многому привыкаю заново. Просто так не спрашивала бы.
Я тяжело вздохнул, после чего посадил куклу на ограждение набережной и сам облокотился на него.
— Да просто всё. Чем дольше живёшь, тем всё сильнее упрощаешь, понимая что сложности как таковые смысла не имеют, ведь результата не приносят. Кайман напоминает мне себя. Только когда я был в похожей ситуации, рядом никого не было, кто мог бы пнуть меня под зад и кинуть в лицо деньгами. Может и не получится у него ничего, но пусть хоть попробует. Шанс у каждого должен быть, не так ли?
— Наверное, я с тобой всегда согласна, тебе виднее.
Третья Печать всегда была такой, не имела особо личного мнения и смотрела на меня как на всезнающего старца. Она являлась более юной версией меня, потому даже не пыталась как-то делать выводы сама. Потому что сколько не старайся… её выводы будут как у ребёнка. И как ребёнок она тянулась к кому-то более старшему и мудрому, у кого можно научиться.