Всё это видела в моём взгляде Эрика. Стальную решимость и готовность повторить всё снова. И хоть жалость во мне гнила и отравляла разум, но я уничтожал её, давил и низводил её влияние до нуля. Чтобы ничто не помешало мне. Ведь я… я был невероятно силён, но… Пожалуйста, скажите мне, разве в вашей жизни нет того, ради чего можно принести весь мир в жертву? Или кого-то?
Скажите мне, что это так! Что вы выше этого! Что нет ничего подобного, ради чего вы пойдёте до самого конца! Только прошу… не врите. Не врите мне или хотя бы себе, что не пожертвовали бы другим, ради спасения своего ближайшего человека. Или не отдали бы другого, чтобы этого человека вернуть.
Я не хочу жить в мире, где только один я готов на подобное ради того, кто для меня так важен.
— Ты монстр, чёртов монстр! — озлобленно взвыла Эрика, продолжая свои атаки, хоть и понимала, что никогда не могла победить меня и вряд ли когда-то сможет. — Ты выбрал своё счастье и лишил меня своего!
Я хотел сказать прости… но разве это что-то изменит? Разве какие-то слова тут помогут? Нет, ничего уже нельзя было изменить. И сжав кулак я ударил Эрику прямо в солнечное сплетение, отбросив её и разрушив иллюзию. Разум принадлежал теперь лишь мне. Просчитал свои действия, мысли упорядочил, контроль восстановил. Боль вызванная мыслями и образами уходила.
А вместе с тем взорвалась ванна, после чего взорвались уже стены комнаты. Во все стороны летели осколки грязной плитки. Ни капли не было на мне, хоть и вышел я с самого дна. Прямо в ещё одно пространство, такое же мрачное и жуткое. Куча теней была здесь, а за ними всеми мелькнула ещё одна, что утащила новое сердце и мчалась отнести его в их логово.
Но тени в этот раз не нападали. Они разошлись, после чего пошли по своим делам. Они словно бы перестали питать ко мне интерес. А я спокойно шагал даже в тех местах, где свет был крайне ярким. Так добрался до Апофеоза Войны, только более мерзкого…
Вместо пустоши — грязная, залитая кровью бетонная клетка. На месте яркого жёлтого солнца — белый фонарь, что ярче всех звёзд вместе взятых. А гора из черепов заменялась горой из сложенный сердец, что были вырваны, но продолжали биться. Одно за другим они медленно начали разрываться, словно спелые плоды, а из трещин их начали выбираться твари… такие же тени…
На верхушке же лежало моё сердце. Трещин на нём не было. Оно перестало биться. И спокойно поднявшись по горе, я втоптал в грязь чужие сердца, после чего взял в руку своё, поднимая вверх и смотря как оно чернеет, становясь даже более чёрным, чем все сердца под моими ногами и сами тени, что из них родились.
— Если это по-вашему ад… — усмехнулся я, оглядывая место более не пугающее. — То называйте меня вашим Дьяволом…
— Да сохрани нас Господи! — раздался крик и одним за другим в этом пространстве начали появляться члены отряда Хи-13.
Обезумившие в край и повторяющие слова молитв, они пошли в свой Крестовый Поход, не понимая ничего и ведомые иллюзиями. Иллюзиями настолько плотными, что они защищали их от прикосновения теней. Однако в этом аду даже самая сильная вера начала покрываться ржавчиной.
— Закрывайте двери! Закрывайте двери! Закрывайте двери! — словно заведённый повторял Лазарь, стреляя во все стороны и держа глаза широко открытыми из-за страха, водя пистолетом и прижимая к груди Библию, в обложку которой впились побелевшие пальцы.
Знали ли он, что никто из них не вернётся назад? Глупый вопрос… конечно знал…
Место встречи — неизвестно. Время встречи — неизвестно. Количество участников встречи — неизвестно.
— И потому я считаю, что против Повстанцев Хаоса надо использовать более радикальные методы. Их организация слишком окрепла. Возможно даже стоит даже объединиться на время с ГОК, — закончила говорить Кристина М.
А в ответ тишина. Она стояла прямо перед трибуной собравшегося Совета О5. Почти все члены были здесь. Редко когда подобное происходило и затаив дыхание Кристина М. ждала их оценки, или возможно осуждения. Хоть какой-то реакции. Но они молчали. Это пугало, а тишина становилась невыносимой.
С многими Кристина М. виделась лично, с некоторыми даже работала или думала, что работала? Но ни разу не выступала вот так. Чаще всего она была просто секретарём, одним из помощников своего отца. Для других величественная и загадочная Кристинам М., а для Совета О5 — очередной безликий инструмент. И даже её собственный отец без сомнения принесёт её в жертву, вероятно сделает это даже раньше, чем любой другой директор О5.