— Огромный зал прямо под нами. Толщи железобетона. Точечный удар мегатонной ракеты выдержит. Знаешь что там? Там мои печати.
— Печати?
— Да-да, печати. Это не просто письмена на моём теле. Нет. И это не люди. Люди лишь катализатор, этакий… проводник, если угодно. Одна из деталей печати. Без них она работать не будет, как и суть их в том, чтобы я не мог их убить по каким-то причинам. Например из собственного нежелания. Взять Адама, ты его уважаешь?
— Хороший человек, всегда помогает другим. Глаза у него добрые.
— Вот, как такого убьёшь? Да легко на самом деле, ты бы его тоже убил.
— Ну-у-у…
— Если бы выбор был между твоим ребёнком и им.
— Да, наверное…
— Но печати… ты не понимаешь, там целый комплекс, огромный, сложный, куча составных элементов единой конструкции, где один объект Евклида на трёх Кетерах стоит, лишь бы это работало. И оно работает, оно сдерживает. Разделяет и властвует…
— Твою мать! Отстань от человека! — уже раздался крик Илвы, которая пришла за шеф-поваром со своим отделением, чтобы отвести его в медицинский блок для принятия амнезиака. — Что ты его грузишь?!
— Не слушай их, слушай меня, — я поддался вперёд, смотря в глаза шеф-повара, не разрывая контакта, чтобы он не отвлёкся. — Только я скажу тебе правду.
— Как же эта работа меня задрала… — Илва ускоряла шаг.
— Кругом обман. Вся твоя жизнь — ложь. Ты принимаешь амнезиак каждый день. У тебя нет семьи, нет ни жены, ни детей. Это всё иллюзия. Всё твоё окружение актёры. И это вся это Зона… она построена не для меня, а для тебя. Ты главный герой, ты главная угроза. Но тебя заставляют об этом забыть через моё образ. Чтобы ты не смог отождествить меня с собой…
— Мы уходим, — взяв шеф-повара за шкирку, Илва потащила его прочь.
— НЕ ПРИНИМАЙ АМНЕЗИАК!!! ТЕ ТАБЛЕТКИ ОТ ГОЛОВНОЙ БОЛИ НЕ ОТ ГОЛОВЫ!!! НЕ БУДЬ РАБОМ СИСТЕМЫ!!! НЕ ЕШЬ ИХ!!! БОРИСЬ!!! — я продолжал кричать им вдогонку. — ОТДЕЛА АНТИМЕМЕТИКИ НЕ СУЩЕСТВУЕТ!!!
После чего кричащего и умоляющего его отпустить шеф-повара вывели. Его крик и возмущения отряда Альфы-9 были не меньшей усладой для моих ушей, чем Кристина М. вынужденная вести себя так, будто я незаменим.
— Кайф… — откинувшись на спинке стула, я закинул ноги прямо на стол, после чего принялся за свой стейк, запивая его коктейлем. — Навёл суеты и доволен… к этому должен стремиться каждый…
Оставалось ещё немного дел, в частности придумать ещё какую-нибудь выполнимую, но крайне проблемную задачу для Фонда. Это было целое искусство, как одновременно не перейти черту, чтобы тебе не отказали, и при этом заставить их делать сущий бред, думая что это очень важно. Однажды я просил найти мне свиную голову, они приносили мне одну голову за другой, а я отказывал… не тот размер пятака, не те уши, не той породы… неубедительное лицо… слишком мёртвый взгляд…
Правда с Кристиной М. такое вряд ли прокатит. Она всё же на несколько голов выше во всех планах, чем обычные сотрудники моей Зоны Содержания. Но ничего, придумаю как и её заставить выполнять мои самые бредовые просьбы. Глядишь она заодно обманется когда-нибудь и забудет, что за этими дуростями скрывается тот, кто хочет перегрызть ей глотку.
Доедать я еду не стал, котейль тоже как-то не понравился, ведь весь сок был в шеф-поваре, который должен был взбалтывать, но не смешивать, а затем прожаривать стейк до велдана, но чтобы с кровью. Так что я решил прогуляться по своему дому. Мысли нынче успокаивались, однако уже чувствовалось присутствие Эрики.
После снятия второй печати и возвращения её обратно, у меня теперь дёргался глаз. Побочки были неприятными, куда неприятнее, чем в случае с Адамом. Потому что когда вторая печать накладывалась обратно, то сначала я терял возможность идеально контролировать мысли, потом снова налетали эмоции, а затем ещё и Эрика продолжала преследовать меня призраком.
Так что в этот момент я был весьма уязвим в ментальном плане, как и такие дурости становились куда важнее, чтобы разгружать эмоциональный фон. А если не помогали эти дурости, то приходилось использовать таблетки и медитацию, но лучше всего получалось успокаиваться при использовании всего и сразу. Так что…
Усевшись в гостиной, я закрыл глаза, расслабился настолько, насколько мог и постарался не мешать мыслям течь. Просто принимал их, как и всё прошлое, что сменялось каждый раз, когда я опускал веки. Из-за этого я и не мог спать, поток мыслей никогда не заканчивался, словно бы… я всё ещё находился в том дне, когда всё обратилось пеплом.