Он умолк и снова оглядел толпу стоявших на коленях.
— Посмотрите на лицо моего брата-капеллана. Его лик смерти — ваше будущее, что бы вы ни выбрали. Мы дадим вам последний шанс определить место собственной смерти. Многие из вас выдержали долгий путь, чтобы добраться сюда, сделали все возможное, чтобы присоединиться к нашему братству. Тем не менее еще есть время, чтобы изменить свое решение. Те из вас, кто колеблется, должны повернуться и уйти. Выберите вместо смерти жизнь, пусть короткую и жестокую, и никто вас не осудит. Те, кто этого не сделает, кого мы с братом изберем, больше не смогут распоряжаться собственной жизнью. Этот договор между нами, уже заключенный, не может быть нарушен. А теперь отвечайте! Кто уйдет? — воскликнул Араезон.
Один из мальчиков неуверенно встал. Склонив голову, он пошел с площади вон. Толпа взволновалась, глядя ему вслед.
За первым последовали другие, покинувшие толпу с позором. Презрительный шепот преследовал их.
— Не судите, и не судимы будете! — прокричал Малафаил.
Голос его был суров. Он каким-то образом был усилен и усмирил собравшихся. Юнцы и взрослые зеваки взмолились о прощении. Черный ангел поднял свой жезл на уровень плеч. Его огромные наплечники пришли в движение и загудели словно живые.
— Признать отсутствие мужества смело! Некоторые из этих мальчиков станут в будущем лидерами, мужьями, отцами детей вашего народа. Играя эти роли, они тоже создают будущее Кровавых Ангелов, ибо однажды их сыновья придут сюда, и глянут в лицо нашему лорду Сангвинию, и не познают страха. Если человек узнал себе цену, какой бы ничтожной она ни оказалась, это знание свято. Не презирайте их!
Толпа успокоилась. Луис быстро огляделся. Из нескольких сотен собравшихся мальчиков ушли примерно пятьдесят.
— Еще раз спрашиваю, кто уйдет? — закричал Араезон.
Никто больше не двинулся.
— Очень хорошо, что вы, оставшиеся, согласились пройти испытание. Ваша жизнь теперь принадлежит нам. Начнем! — сказал он и махнул рукой.
Половина рабов в красных одеждах спустилась с трибуны и отправилась в толпу. Они выбирали мальчиков, поднимали, вели их, дрожащих, к Кровавым Ангелам. Даже самые смелые тряслись от страха, слабые плакали, оказавшись так близко от обладателей божественной мощи. Сангвинарный жрец снял с пояса свое устройство и положил перед мальчиками, чтобы проверять их. Белый ангел говорил с каждым, но слишком тихо, так что остальным расслышать его не удавалось. С некоторых он стаскивал одежду, чтобы произвести осмотр тела. Малафаил выражал свое мнение, едва заметно кивая или качая головой. Мальчиков разбивали на три группы возле статуи. Толпу оттеснили, чтобы освободить место для отобранных, которых становилось все больше.
Это заняло некоторое время.
Пришла очередь Луиса. Его схватили и заставили подняться по ступенькам. Араезон навис над ним. Казалось, он был выше самой статуи. Ангел странно пах — смесью машинных масел, духов и непонятного сладкого медного аромата. Устройство Араезона щетинилось иглами, которые вонзились в кожу Луиса. Мальчик стиснул зубы от боли. Араезон улыбнулся:
— Ты хорошо переносишь испытания.
Устройство мелодично звякнуло, и загорелся зеленый свет. Луис не мог оторвать взгляда от чудесной вещи ангелов. Технологии Ваала Секундус были примитивны, многое оказалось утраченным, все детали оборудования и материалы из радиоактивных городов бесконечное число раз шли в дело. Луис никогда не видел таких изящных машин.
Араезон расстегнул рубашку и обнажил раны на груди мальчика.
— Есть заражение, но ничего серьезного, — сказал он рабу-помощнику.
Мужчина делал пометки на длинном рулоне пергамента, развернутом на портативном письменном столе, висящем на груди.
— Как тебя зовут?
— Луис, милорд, — ответил Луис и сам поразился, насколько смиренно прозвучал ответ.