Сейчас в палате Красного Совета было пусто и тихо, как в гробу, ее заливал густой кровавый свет, так что контуры предметов терялись. Комната походила на внутренность остановившегося сердца, красная, черная и безжизненная.
Во мраке раздался звон стали о сталь. В замке, предназначенном запирать не только обычные двери из пластали, но и врата реальности, заскрежетал ключ. Накладывающиеся психические ноль-поля не позволяли псайкерам и колдунам увидеть происходящее в палате.
Створы дверей отворились с гулом и скрежетом, палату осветили желтые люмены. В вестибюле ожидал Совет. Здесь находились командор Данте, капеллан Ордамаил, представлявший всех капелланов, верховный сангвинарный жрец Корбулон, капитаны Карлаен, Афаил и Фаэтон из Первой, Второй и Седьмой рот, брат Беллерофонт, нынешний хранитель небесных врат, капитан «Клинка возмездия» Асант, технодесантник Музиил, представлявший арсенал, и старший библиарий Мефистон. В качестве почетного гостя присутствовал магистр Габриэль Сет из Расчленителей, чье собственное братство упорно сражалось в кампании на Криптусе вместе с орденом-прародителем. Рядом с этими сверхчеловеческими героями сестра-настоятельница Амити Хоуп из ордена Священной Розы казалась крохотной, а ее потрепанная боевая броня — хрупкой, как фарфор, по сравнению с доспехами гигантских космодесантников. Рядом с ней шел генерал Дрост с Кадии. Несмотря на свое звание и опыт, в мундире он выглядел состарившимся ребенком.
Данте вошел в зал первым. В желто-красном свете его боевая броня играла красными и золотыми бликами. Все Адептус Астартес были при оружии и в боевых доспехах на военном совете.
Стайки герольдов-херувимов влетели в двери, распевая имена присутствующих. Выращенные в чанах серафимы несли кадила, наполняя воздух дымом. Сервочерепа проверили каждый уголок на наличие угроз. Сервиторы-регистраторы, способные лишь двигаться и распознавать речь, собрались вести запись.
— Раздвинуть ставни! — приказал Данте.
В палате Красного Совета загудели гигантские шестерни. Их титанический стон отдавался эхом. Армапластовые створки размером с городские ворота, покрытые затейливыми узорами, разошлись, открыв купол, выпиравший из гигантского командного шпиля корабля.
Одна из створок остановилась и заскрежетала из-за повреждения, полученного в бою. Тираниды во множестве нападали на боевую баржу, но были отбиты. Зубья шестерней все-таки прокрутились, смолов и срезав вонзенные шипы пустотных тварей, теперь уплывавшие от корпуса в гущу обломков, окружавшую флот.
Корпус «Клинка возмездия» располагался под углом к планете, и была хорошо видна ее поверхность. В палату проникал желтый свет пожаров на Асфодексе, соревнуясь с кровавым сиянием светильников.
Данте прошествовал к трону. Остальные стояли у своих мест, ожидая, пока командор сядет, затем все дружно разместились за столом. Присутствовавшие, кроме Данте и Ордамаила, сняли шлемы, открыв лица, похожие на лик Сангвиния, красивые, несмотря на сеть шрамов и возраст. В комнату бесшумно вошли кровные рабы с чашами ароматной воды, от которых шел пар. Рабы омыли губы и перчатки своих хозяев, а затем опустили прекрасные белые полотенца на их левые руки. Вошли слуги с кувшинами вина и серебряными, украшенными золотом и рубинами кубками. Кровавые Ангелы верили, что красота, происходящая от совершенства, должна быть во всем. Слуги вели себя безупречно, шествуя вокруг стола и прислуживая хозяевам, как будто танцуя. Опуская кубки на стол, они не издавали ни звука. Дросту и Амити Хоуп подали предназначенные для смертных питейные сосуды и отдельный кувшин с вином. Им не подходил напиток Кровавых Ангелов.
Данте дождался конца священных омовений. Старший слуга принес ему серебряную чашу, в которой лежали тридцать четыре рубина с именами недавно погибших. Данте взял их, а потом позволил упасть обратно в чашу.
— Да будут их помнить, — произнес он.
Старший слуга поклонился. Кровные рабы ушли.
— Мы говорим с истиной на устах, — продолжил Данте.