– Нет,торопиться я не стану.
Черное чудовище вдали прикончило последнего человека, чей силуэт сиял синими бликами. Труди отступила назад, спрятавшись за углом рабьего дома – чтобы отродье Змея её не заметило.
– Пусть сначала повоюют мужчины, – все так же спокойно объявила она. - Тор с Хеймдалем уже идут сюда. Хоть цепь, которой Один пытался сковать дракона,и порвалась – но на Торе его пояс силы, Мегингъёрд…
– Я не видела никакой цепи, - негромко уронила Исгерд.
– Я тоже! – резко бросила Труди. - Эту цепь не могут… то есть не могли разглядеть даже боги! Α нащупать её был способен лишь тот, кто держал первое звено. Бог Один принес в этот мир Глейпнир, цепь, которой когда-то сковали волка Фенрира…
Труди замолчала, подумав с сожалением – принес и потерял. Если бы удалось сковать черного дракона хоть на время! Но Глейпнир, похоже, не выдержал, когда Ёрмунгардсон начал темнеть и оборачиваться двухголовой тварью. Даже цепь, которую темные альвы сделали из того, что порвать нельзя – из шума кошачьих шагов, рыбьего дыхания, птичьей слюны и корней гор – не одолела дракона…
Воргамор за спиной младшей Гунирсдоттир, в теле которой сидела Фрейя, молчали.
Пусть осознают, чем все это может для них кончиться, холодно подумала Фрейя-Труди. Пусть поймут, что конец старого мира – и костры для волчьих ведьм – все ближе. Злее будут. Эти бабы еще могут пригодиться…
– Подождем, - уронила Труди. – К разъяренному дракону лезть не стоит – пришибет и не заметит. Пусть он сначала сразится с Тором, на котором его пояс силы Мегингъёрд. С копьем в кишках это будет нелегко. Тем более, что копье в драконьем брюхе – Гунгнир, который и сам сосет силу. И Великий Один где-то здесь, он не ушел из Мидгарда. Все только начинается. А вот если отродье Локи выстоит и одолеет Тора… тогда мы с ним встретимся.
– Как скажешь, госпожа, – ровнo отозвалась Свала.
А потом все трое оглянулись в сторону Конггарда – потому что оттуда донеслись крики.
Эйнар, несший две бадьи,торопливо подошел к кухне. Обогнул по дороге воз с битой птицей, стоявший перед входом – и пнул дверь. Позвал Кольскега, негромко, настойчиво.
Створка распахнулась почти тут же, Эйнар нырнул внутрь.
А ещё через пару мгновений оба парня выскочили из кухни. Угрюмо зыркнули по сторонам, присели за телегой, поставив между собой горшок с углями. Подержали над ним стрелы – вернее, края бересты, намотанңой на стрелы…
Потом люди Харальда почти одновременно вскинули луки. Натянули их, сидя в укрытии – между телегой с битой птицей и стеной кухни, поднимавшейся сзади.
Пара стрел косо чиркнула по небу. Зазубренные железные наконечники вонзились в просмоленную до черноты крышу Конггарда, стоявшего рядом с кухней.
И тонкий тес, заботливо промазанный сосновым дегтем – от дождей, от влаги, чтобы не сгнило, чтобы не перекрывать крышу заново каждый год – мгновенно полыхнул. День, как назло, выдался солнечный, так что смоляная корка на дереве оказалась сухой.
В тес вoнзались все новые и новые стрелы. Эйнар с Кольскегом натягивали луки без остановки. А пламя ползло по крыше, жадно облизывая черный скат рыжими языками, пока что призрачными, полупрозрачными. Заполыхало высоко…
Стpажники у частокола смотрели в сторону предместий – и начавшийся пожар заметили не сразу. Но все же заметили. Кто-то завопил:
– Пожар! Конггард горит!
Со стороны скотного двора в ответ донеслось карканье. На этот раз негромкое, потому что вороны поднялись так высоко, что с земли казались едва различимыми точками…
Кольскег с Эйнаром выпустили ещё по паре стрел в конек мужского дома, стоявшего справа от кухни. И побросали луки. Метнулись к Конггарду, завернули за угол, а потом понеслись в сторону ворот. На бегу истошно кричали, безжалостно коверкая слова:
– Пламя! Гореть! Помогай!
Им повезло. С той части частокола, что смотрела на кухню, запоздало заорали:
– Поджог! Те двое – лучники! Держи их!
Но от глазастых стражников Эйнара с Кольскегом уже прикрыла громада Конггарда. А воины, попадавшиеся им навстречу, воплей о поджигателях не слышали. Ещё и потому, что парни Харальда орали громче.
В крепости меж тем разгоралась суматоха. Люди, бежавшие к скотному двору, останавливались, заслышав крики со стороны Конггарда. Кто-то уже несся к кухне – за ведрами, за водой. Вопил один из хирдманов, посылая людей за баграми,топорами, лестницами…
И вопли о поджигателях окончательно утонули в общем шуме.
Ордлаф, как только расслышал крики, встрепенулся. Быстро глянул на крышу Конггарда. Над резными воронами, украшавшими конек,темной лентой поднимался дым.