Лицо её было серьезным. Волосы рассыпались по плечам. И, раздвигая пряди,точно струи темного водопада, холмами выступали округлые груди. Окровавленная рубаха облепляла их по–прежнему. Двумя ягодами торчали под тканью соски, ждущие только его рук…
Все-таки придется потерпеть еще немного, с сожалением подумал Свальд. Иначе Нида решит, будто может делать все, что ей в голову взбредет – а потом задабривать своим телом.
Он потянулся вперед, наклонился. Снова ощутил её выдохи на коже лица, сказал насмешливо:
– Думается мне, ваши мужики не зря в первую ночь ставят своих жен на колени. Послушанию учат, ведь так? Как я их понимаю. С такой, как ты, снасти надо натягивать туго – чтобы не хлопала по ветру, как незакрепленный парус… вот я и натяну. И узлом закреплю. На колени, Нида. Думаешь, присела тут – и смогла меня обмануть? Нет, все будет так, как в ваших краях. А выкинешь что-нибудь снова – прилюдно заставлю себя разувать. За унижение заплачу унижением. И пусть потом над тобой потешается весь Нартвегр. На колени.
Свальд смолк, резко выпрямился. Выҗидающе уставился на неё.
Нида глядела вроде бы спокойно. Только губы едва заметно дрогнули.
Нет чтобы узнать о наших краях что-то путное, наполовину насмешливо, наполовину сердито подумала Неждана. Нет, уцепился за этo. Видать, была у него девка из её краев, вот он и наслушался…
Но особой злости у Нежданы не было. И Свальду сейчас было нелегко, она это видела. Не терпелось ему, чего уж там.
А ведь он раненый, укором кольнула её мысль.
И молча, не изменившись в лице, Неждана встала на колени. Сглотнула, потому что горло вдруг пересохло, опустила голову пониже, к сапогу. Дернула завязки…
В опочивальне слышалось лишь одно – как часто, неровно дышал Свальд. Неждана стянула сапог – и, помедлив, погладила его ногу так же, как дo этого оглаживала другую.
– Это хорошо, - уронил вдруг Свальд. – Вижу, что задел – раз отвернулась. Но если ты и сквозь обиду помнишь, что я твой муж, а не мужик для потехи, с которым не жаль поругаться – это хорошо, Нида. И руки у тебя мягкие. Если доживу до старости,то будешь растирать мне ноги каждый день. Встань.
Неждана поднялась, и Свальд тут же дернул её к себе. Она ухватилась за его плечи, чтобы не упасть. Ладони придавили светлую гриву, под пальцами туго натянулись пряди – и Свальд нетерпеливо мотнул головой. Неждана торопливо отдернула руки…
Он засмеялся, глядя ей в лицо.
– Смешная ты. Как моих врагов из крепости выводить – так ничего, а как пару волосин мне прищемила – так в лице переменилась. Ну, хватит. Было и прошло. Хоть ңочи пока что длинные, но ты сама напомнила, что я тебя уже полмесяца на спину не заваливал. Ещё немного,и меня назовут Свальдом Бескостным!
Две тяжелые ладони, придавившие ей бедра под ягодицами,исчезли. А в следующее мгновенье Свальд рванул ворот её рубахи. Разодрал сразу до пояса…
Неждана охнула. Жалко было одежку – из мягкой ткани, непривычно ласкавшей кожу.
– Не горюй, – сипло выдохнул Свальд.
В лицо ей он уже не смотрел – уставился на грудь. Рывком стянул вниз рваную рубаху, оголяя тело. Пробормотал:
– На свадьбу невесту наряжают в лучшее лишь для того, чтобы всем показать – вот что имеем,и вот что можем испортить, не жалея. Иначе одевали бы девок в обноски… будут у тебя ещё рубахи. А утром могу дать свою. Плащ длинный, прикроешься, до драккара добежишь.
Выходит, напоказ одежду портят, подумала Неждана. А она-то удивлялась, зачем нартвеги сперва наряжают молодых, а потом заливают их кровью, не жалея дорогих нарядов…
Руки Свальда уже придавили её груди снизу.
– Опоздал, - задыхаясь, сожалеющее пробормотал он. - А как торчали…
Теплые губы торопливо поймали сосок – ставший мягким после того, как она встала на колени. И только тут Неждана вдруг вспомнила о том, что сама собиралась его ласкать.
Но Свальд ласкал, и мысли уже начали путаться. Одна его рука скользнула вниз, погладила бугорoк между её ног, царапнув мозолями. Пальцы прошлись поначалу поверх поросли. Потом нахально раздвинули складки, придавили, уже не осторожничая. Шевельнулись – то ли ласка, то ли рука у него дрoгнула…
И Неждана, судорожно вздохнув, решила – позже. Запустила ладони в его гриву, нащупала под прядями мощный загривок и плечо. А потом приобняла Свальда и замерла, ощущая, как кружится голова, как возвращается в тело желание – горячей тяжестью в животе и груди, сладкой болью между ног, звенящей пустотой в уме. Все забылось, во всем мире остались лишь руки Свальда,тепло его тела, злая ласка его рта…