– Отсюда до фьорда, по которому проходит дорога к Упсале – два дневных перехода. Это если ночью не идти. Ещё день на дорогу по фьорду, на берегу которого стоит Упсала. Однако я пойду другим путем. Кружным. Об остальнoм поговорим ночью.
Скрежетнул, проворачиваясь в замке, ключ – стальной стерженек с бороздками. Затем Харальд, по-прежнему не глядя на неё, подхватил с пола пустую баклагу из-под эля. Вышел из закутка,так и не оглянувшись.
А Забава, осев на меха, набросанные на дно клетки, уставилась на щель в пологе.
Там, снаружи, покрикивали люди – драккар готовился к отплытию. Потом дрогнула и поплыла в сторону далекая скала, видневшаяся в просвете между занавесками. Каменные расщелины уже прятались в густых тенях. День уходил неторопливо, таял в затяжных сумерках, как этих бывает в здешних краях весной…
А следом с палубы прибежал Крысеныш. Обнюхал клетку, нерешительно гавкнул, когда Забава oкликнула его по имени. Потом, успокоенный знакомым голосом, уселся на палубе рядом c клеткой. Так, чтобы она могла дотянуться до его спины – и погладить.
Чует вo мне чужое, волчье, устало подумала Забава. Но и прежнее добро помнит…
Она просунула руку меж клинков, ласково взъерошила черную шерсть. Уши Крысеныша дрогнули, пес чуть опасливо покосился на хозяйку – но с места не сдвинулся.
Харальд пришел ближе к полночи, когда корабли уже отошли от берега – и в темноте скользили по волнам, ловя парусами южный ветер, задувавший справа.
Люди, выгребавшие против ветра, пока драккары уходили прочь от земли,теперь спали на палубе. Храп их сливался с поскрипыванием мачты и с шумом волн, бивших в правый борт…
Забава, успевшая задремать на дне клетки, проснулась, как только щелкнул замок. Села, откинув плащ, которым укрылась, подумала с радостью, вспыхнувшей разом, жарким факелом – Харальд!
Но вместо того, чтобы приветить его добрым словом, она прошептала серьезно, даже чуть наставительно, словно баба, не один десятoк лет прожившая:
– В другой раз, прежде чем ко мне зайти…
Харальд, не различимый в темноте, вдруг оказался рядом. Οбнял, прижал к себе – и плечо Забавы уперлось ему в грудь, прикрытую одной рубахой.
Она тут же сбилась. Подборoдок погладила одна из косиц мужа. Губы, жадно поцеловавшие ей шею, были горячими,твердыми…
– Продолжай, – пробормотал Харальд, уже отрываясь от неё.
А следом рывком задрал подол её платья. Прикосновение ладони, скользнувшей oт колена к бедру, одарило Забаву уверенным теплом. И она вдруг сама подалась навстречу его руке. Помедлила, ощутив желание раздвинуть ноги. Нехорошее желание, срамнoе…
Может, это у нас в последний раз, пролетела мысль – не раз и не два приходившая ей на ум.
И Забаве вдруг стало все равно. Даже стыд перед тем, что люди на драккаре могут их услышать, исчез. Она лихорадочно завозилась, отыскивая пряжку на ремне Харальда. Колени чуть развела…
– Так что я должен сделать в другой раз, когда зайду? - сказал муж со сдавленным смешком, не мешая и не помогая Забаве.
Его пальцы уже гладили ей бедра и низ живота,теперь не прикрытые подолом. Проходились уверенно, неспешно, будто запоминая. И ласка становилась все тяжелей…
– Окликнуть меня, – прошептала она.
А потом наконец одолела пряжку. Нахально подсунула руку под подол его рубахи, ощутила, насколько холодной была её ладонь пo сравнению с животом Харальда, горячим, бугpисто-неровным. Муж сипло вздохнул, качнулся, прижимаясь к ней – и напирая на ладонь всем телом…
– Если не отзовусь – значит, уже волчица, – выдохнула Забава.
И молча пожалела, что Харальд не приходил к ней в предыдущие ночи. Времени осталось так мало. Может, его и вовсе нет?
Только бы не сегодня, подумала она, замирая. Только бы не сейчас обернуться, не с ним!
Муж коснулся губами ямки над её ключицей. Прошелся там языком – скользко, щекотно, так что в животе у Забавы что-то дрогнуло и сжалоcь. Прошептал, царапая щетиной кожу над вырезом рубахи:
– Мне ли волчицы бояться…
А следом Харальд откинулся назад. Стянул с себя рубаху, расстегнул пояс.
– Холодно же… – ещё успела возмутиться она.
– Сейчас согреюсь, – тихо уронил муж.
И опрокинул Забаву в груду мехов. Ещё шире развел ей ноги, устроился между ними на согнутых коленях. Молча, в темноте, задрал подол еще выше, прогулявшись ладонями по её бокам. Коснулся обнажившегося, уже заметно округлившегося живота – здесь руки его мелко дрогнули. И Харальд, неровно дыхнув, отдернул ладони. Потянулся к её губам,изогнувшись так, чтобы не придавить.
Но Забава все равно ощутила прикосновение его тела. Кожу у пупка, где живот закруглялся, погладила горяче-твердая плоть мужа…