Следующей ступенькой моего жизненного пути стало поступление на службу в органы внутренних дел. Изначально я метил на должность следователя, ибо эта работа казалась мне интересной, да и в фильмах и наших сериалах что не следак, то Шерлок Холмс. Но уже позже, не пройдя на эту должность в связи со склонностью к перегоранию, как мне пояснили на врачебной комиссии штатные психологи, я понял, что в тот момент Бог отвёл меня. Как следователи продолжают работать в таких условиях, выше моего понимания. Возможно, это своеобразная форма мазохизма. Скажу вам одно: следователи в сериалах и следователи в реальной жизни — далеко не одно и то же. В сериалах, как правило, обстоятельства складываются чудесным образом, и бандиты сами попадают в руки ищейкам. К тому же у главных героев на исполнении всего два, максимум три уголовных дела, которые полны загадок и тайн и раскрывать которые так увлекательно. На деле же на одного следака, несущего службу в обычном отделе, приходится от двадцати до пятидесяти уголовных дел, больше половины которых бесперспективны. Преступления, как правило, однотипные: кражи, разбои, грабежи. По всем уголовным делам стоят жесткие сроки, так что по ночам в кабинетах следственных отделов из-за завалов не гаснет свет.
Про себя же скажу, что у Бога определенно есть чувство юмора. Отведя меня от одной напасти, он привёл меня в участковые уполномоченные полиции отдела номер десять города Красноярска. Вполне сносная должность: имеется нехватка общения — добро пожаловать в участковые! Страдаешь социофобией и желаешь излечиться — добро пожаловать в участковые! Мечтаешь научиться непроизвольно и попеременно моргать глазами при общении с людьми — добро пожаловать в участковые! Работа не скучная, и, как правило, вакансии всегда имеются — устроиться на работу очень легко! Всё это был сарказм, если кто вдруг не понял.
Когда я был ещё стажером, коллектив на удивление принял меня радушно.
«О, свежая кровь! Наконец хоть кто-то заберет этот гребаный участок!» — ну и ещё несколько подобных реплик от моих «добрых» коллег. Хотя позже, когда я уже отслужил в этой должности не один год, стало ясно, что в нашем коллективе работают самые обычные люди… люди, которым по большому счету ты до лампочки, лишь бы свести концы с концами да семью прокормить. Однако были и такие, кто, поступаясь своими интересами, шли на помощь друг другу, что не может не вызывать уважения.
Теперь, когда я рассказал вам об основных моментах своей обыденной жизни, хочу упомянуть об одной, так скажем, странности моего организма, которая сопровождает меня с детства и которую так и не смогли диагностировать врачи.
Вещь, казалось бы, банальная — головная боль. Однако на пике неприятных ощущений, когда боль становится пульсирующей и ты буквально чувствуешь каждый сосуд, который, как кажется, сдавливает твою черепную коробку, перед глазами всё заливается ярким светом, и при этом неважно, закрыты ли они в этот момент или нет. В такие моменты практически ничего не видно. Но, как правило, видеть ничего и не хочется, потому как эти световые вспышки настолько приятные, настолько обволакивающие и заливающие теплом всё твое тело с головы до ног, что, пардон за откровенность, обыкновенный оргазм — очень слабая пародия на эти вспышки. При этом головная боль, как правило, почти мгновенно отступает.
Такие приступы могут быть неоднократными. Рекорд — три раза подряд, и это, естественно, неконтролируемый процесс. Принятие обезболивающих препаратов также не помогает. Не помню точного возраста, но такие боли появились лет с четырех. Маме я тогда рассказывал, что вижу яркое солнышко, перед появлением которого мою голову кто-то больно стягивает. Но когда солнышко появляется, то боль пропадает и мне становится очень тепло и приятно. Всевозможные рентгены у меня, естественно, ничего не выявили.
— Сашенька абсолютно здоров. Кровеносные сосуды функционируют нормально, давление также отличное, — говорили медики.
И лишь спустя некоторое время, когда мы обошли несколько частных клиник и также не получили никакого результата, я и моя мама смирились с данным положением вещей. Маму я успокаивал, говоря, что мне не так уж и больно и приступы происходят всё реже. Хотя как-то в разговоре с мамой по поводу этих болей меня немного насторожила её фраза: