Если бы не мое увлечение спиритизмом, то я бы никогда не связалась с Анаэлем. И он бы не смог найти меня и доложить Каме. Моя мать прятала меня не просто так. Она хотела скрыться от Великой богини потому, что знала про мое проклятие. Мама не хотела, чтобы мой дар пробудился. Чтобы я жила в этом мире. Она пыталась меня защитить. А я... Я все испортила.
Мне же так хотелось ощутить настоящую магию. Не какую-то связь с духами, а что-то более реальное. Я была так счастлива, когда мне пришло письмо из школы магии. Это была мечта, что стала правдой. Откуда мне было знать, что это не я такая сильная и особенная, а что просто-напросто Каме нужна была приманка для Калисто. Хотя, немного, но я понимала Великую богиню. Она считала безумных своими вещами, которые бросили ее и сбежали. Разумеется, что ей хотелось вернуть их. Разве Кама могла посчитать, что Калисто не станут снова служить своей создательнице, а захотят свободы? Если бы Оракул не видела будущее, то никто бы не узнал о моем существовании и о моем даре. Забавно, что теперь в моей жизни появилось слишком много «если бы».
Я тоже была, словно вещь. Нужна Каме, как приманка. Нужна Калисто для победы над Великой богиней. Нужна Анаэлю просто потому, что ему меня обещала Энониэль. Как-то это все было слишком. Мне не хотелось, чтобы меня использовали, но... К сожалению, я совершенно не знала, что мне делать. Как разрушить этот замкнутый круг?
Вздохнув, я обхватила себя руками. С губ сорвалось облачко пара и тут же растворилось в воздухе. В небе парили две луны. Серебристая и сиреневая. Такие разные. И такие похожие. Зачем Кама создала их? Что они ей напоминали? Или кого?
— Ты замерзла, — мужской голос отвлек меня от размышлений.
Я перевела взгляд на демона и плотнее закуталась в пиджак Кристофера. Хорошо, что при побеге вампир не забрал свою одежку, которую одолжил мне.
— Удивительно, правда? — ответила я с сарказмом.
Не знаю, почему, но мы с Абигором почему-то в натянутых отношениях. Это началось с нашей самой первой встречи в замке Анаэля.
— Лариэль, тебе не за что злиться на меня, — устало ответил мужчина и протянул мне плед. — Я просто выполняю свою работу, а ты мне мешаешь это делать.
Я промолчала, но плед приняла и сразу с головой укуталась в него. Стало гораздо теплее. Вообще, мне стоит вернуть Кристоферу его пиджак, но... Как мне это сделать? И почему он сбежал? Крис был ранен, и... Я совершенно не понимала, что с ним произошло. Он так хотел помочь мне, а в итоге просто бросил.
Лодка качнулась, и я вздрогнула. С опаской покосившись на воду, вцепилась руками в бортик.
— Что это? — мой голос предательски дрожал.
— Сирены, — безразлично пожал плечами Абигор.
Мои глаза расширились, и я с трудом сдержалась, чтобы не закричать. Сирены... Кровожадные убийцы, которые едят людей и топят корабли. Да, они нашу лодку в щепки разнесут и сожрут меня!
Видимо, демон заметил мою внутреннюю панику и обратился ко мне:
— Эй, ты в порядке?
Не услышав ответ, он мельком взглянул на небо, которое застилали черные тучи. Ветер усиливался, а волны становились сильнее, опаснее.
— Возьми себя в руки! — потребовал мужчина.
— Я не умею плавать! — со страхом призналась я.
— Неудивительно, — фыркнул Абигор.
— Что?! — возмутилась я, внезапно успокаиваясь. — Что это значит?!
— Так Кама ненавидит воду, — зло улыбнулся демон. — И вы все, в ком течет ее кровь не переносите на дух большую воду.
Я обиженно поджала губы. Слишком предвзято относятся они к своей богине и к ее потомкам. Не то, чтобы я защищала Каму. Просто, фобии — это действительно страшно. Не стоит говорить о таких вещах в таком тоне.
Лодка вновь качнулась, и мы с Абигором переглянулись. Из-под воды выплыла русалочка. Длинные волосы закрывали нагую грудь, белесые глаза смотрели с интересом. Морская дева улыбнулась, а я в ужасе сжалась в комок. Это сирена! Самая настоящая и с самыми настоящими зубами. Боженьки, да это же не зубы, а ножи какие-то! Чудом не вскочив в лодке, я вжалась в свое сидение. Очень хотелось стать невидимкой. Очень-очень.
— Еда... — протянула сирена и вновь улыбнулась, обнажая свою уродливую пасть.
— Еще одно движение, — сказал мужчина, обнажая свой меч. — И я снесу тебе голову.