Увидев, что Коултер отвлекся, Крид сделал шаг вперед, но ствол револьвера сразу же уперся ему в грудь.
— Я не смогу отправить тебя обратно в тюрьму, если ты нечаянно подохнешь, — сказал Коултер. — Мне-то все равно, понял? В объявлении о награде говорится: живым или мертвым.
Крид замер. Он не нужен Джесси мертвым, он знал это, хотя и такой, как сейчас, он не мог принести ей никакой пользы.
И вдруг Роза встала, плача и закрыв лицо ладонями. Она шла к Коултеру, неудержимо трясясь и пошатываясь. Обхватив Коултера за руку, она снова стала умолять не продавать Джесси и ее ребенка.
Теряя равновесие, Коултер попытался отшвырнуть розу, и в этот момент Крид прыгнул на него, протягивая скованные наручниками руки к револьверу.
Джесси вскрикнула и, соскочив с кровати, бросилась на револьвер и закрыла собой Крида.
Грохот выстрела был оглушителен. Джесси, шатаясь, попятилась назад. На ее плече быстро расплывалось ярко-красное пятно.
С яростным криком Роза набросилась на Коултера. Второй выстрел прозвучал глухо. Роза, падая, потянула Коултера за собой.
Крид вырвал револьвер из рук Коултера и ударил его тяжелой рукояткой по голове. В следующее мгновение, развернувшись на каблуках, он уже взводил курок револьвера навстречу подручным Коултера, появившимся в распахнувшейся двери.
Крид выстрелил дважды, и оба они рухнули один за другим. Наступила тишина. Он немного подождал, прислушиваясь, не слышно ли в коридоре шагов. Но, поскольку в этом салуне револьверная стрельба, по-видимому, считалась обычным явлением, никто не прибежал посмотреть, что случилось наверху.
Засунув кольт за пояс, Крид наклонился над Коултером и нашел у того в кармане ключ от наручников. Сняв железки, он обнял Джесси и отвел с ее лица прядь растрепавшихся волос.
— Джесси? Джесси, ты меня слышишь?
Ее дрожащие ресницы приоткрылись, и она попыталась улыбнуться.
— Ты жив…
— Маленькая дурочка! Тебя же могли убить.
— Люблю… тебя…— прошептала она, и ее голова откинулась на его руку.
Он осторожно опустил ее на пол и расстегнул корсаж. Кровь хлестала из рваной раны на правом плече у самой шеи. «Задето только плечо, — с облегчением подумал он. — Слава Богу». Оторвав оборку от ее нижней юбки, он разорвал ее надвое. Один кусок ткани приложил к ране, чтобы остановить кровотечение, а другим перебинтовал плечо. Потом, совершенно не желая оставлять Джесси, он все же поднялся и оттащил Коултера в другой конец комнаты, замкнув его же наручники на запястьях вывернутых назад рук. Сделав это, он закрыл и запер дверь. Потом подошел к Розе осмотреть ее рану. С первого же взгляда он понял, что выстрел был смертелен.
— Джесси?..
— С ней все будет в порядке, — сказал Крид, накладывая на рану Розы кусок ткани и прибинтовывая его еще одной оторванной от юбок Джесси полоской.
— Мне нужна… бумага.
— После.
— Нет… сейчас. Должна написать… признание.
— Признание?
— Я видела… все, что случилось… с Гарри.
— Ты была там?
Роза кивнула.
— Видела все, — она закрыла глаза. — Бумага… в ящике стола.
Быстрым движением Крид достал бумагу, нашел чернильницу и ручку.
— Ты… пиши, что я говорю… Я под… пишу.
Через пятнадцать минут Роза, как смогла, подписала бумагу.
— Скажи Джесси… что я виновата перед ней… пусть простит за все…— Скажу обязательно.
— Скажи ей… не надо меня… ненавидеть…
Крид кивнул головой.
— Холодно…— прошептала Роза. — Так… холодно…
Крид со вздохом обнял ее и прижал к себе. Он держал и качал ее, как ребенка, пока с ее губ не отлетел последний вздох и она не затихла у него на руках.
Поднявшись, он отнес Розу на кровать и закрыл простыней.
Сунув в карман сложенную пополам бумагу с признанием Розы, он поднял Джесси на руки и, прижимая к себе, направился к ближайшему врачу.
Глава ТРИДЦАТАЯ
Крид ходил из угла в угол по приемному покою клиники, ожидая результатов осмотра: его мысли были в полном беспорядке. Роза умерла, но все-таки успела подписать бумагу, в которой говорилось, что она была свидетельницей той перестрелки, в которой он был обороняющейся стороной. Но сейчас для него это не имело большого смысла, потому что Джесси ранена, у нее кровотечение. И она рожает.
Он нервно провел рукой по волосам и отошел к окну, чтобы хоть как-то отвлечься. Уже шесть часов прошло с того момента, как он принес ее к врачу. Шесть часов! Проклятие!
Отвернувшись от окна, он начал снова ходить по приемной, каждый раз замирая на месте, когда там, за дверью, раздавался ее вскрик — ослабевший и полный боли от стараний произвести на свет их ребенка.
«А что, если она умрет? Как я буду жить, зная, что она погибла по моей вине?
А что, если умрет ребенок? Сможет ли Джесси хоть когда-нибудь простить меня?»
Крид остановился и поднял руки. Откинув голову назад и прикрыв глаза, он прошептал:
— Вакан Танка, пожалуйста, не дай ей умереть. Неважно, что случится со мной, но, пожалуйста, не дай ей умереть.
Он долго стоял так, мысленно повторяя эту молитву снова и снова и вздрагивая от частых вскриков Джесси. «Пожалуйста…»
Прошел еще час, и ему показалось, что от долгого ожидания его нервы оголились. Потеряв над собой контроль, он распахнул дверь и ворвался в операционную.
Врач строго посмотрел на него, удивленный внезапным вторжением.
Джесси тоже скосила глаза в сторону двери. Ее лицо блестело от выступившего пота и было совершенно бескровным, таким же белым, как укрывавшая ее простыня, под глазами чернели круги, волосы стали влажными.
— Крид…— Она попыталась протянуть к нему руку, но у нее не хватило силы даже поднять ее.
— Извините, мистер Маклин, но вам придется выйти.
Джесси слабо покачала головой:
— Не надо…
Двумя большими шагами он пересек пространство до стола и, оказавшись рядом, взял ее руку.
— Мистер Маклин!..
— Помолчите, доктор. Я остаюсь.
— Это противоречит всем правилам. Мужчинам нельзя присутствовать при родах.
— Но вы же здесь.
— Я — врач.
— А я — отец. — Крид упрямо посмотрел врачу в глаза, явно бросая вызов запрету, лишающему его права остаться.
Со вздохом тот был вынужден сдаться.
— Хорошо, сэр. Если вы настаиваете на том, чтобы остаться, то возьмите кусок ткани и оботрите лицо и шею своей жены.
— С удовольствием, док, — сказал Крид. Он обмакнул кусок ткани в чашу с водой, слегка отжал и провел им по лицу и шее Джесси.
— Так легче?
— О, да.
Вдруг Джесси схватила его за руку, ее тело выгнулось, каждый мускул напрягся: начались схватки. Глухой стон вырвался из ее горла.
— Держись, любимая.
Она кивнула, когда боль отступила.
— Тебе надо скакать на боли, милая.
— Скакать? — Она с удивлением посмотрела на gero глазами, полными боли и слабости.
— Да. Представь, что под тобой дикий мустанг. Не сопротивляйся боли, а скачи на ней.
— Я не могу. — Ее дрожащие веки опустились. — Я так устала, Крид, так устала.
— Давай, Джесси, ты сможешь. Попытайся. Ради меня. — Он улыбнулся, глядя на нее и лаская ее щеку. — Мне очень хочется поскорее увидеть нашего малыша.
Его близость и ободряющие слова придали ей новых сил.
По прошествии двадцати минут она родила девочку с красным сморщенным личиком и черными волосиками.
Крид сидел рядом, держа жену за руку, пока врач занимался ребенком, освобождая его от последа. Потом он передал девочку Джесси.
— Она красивая, — прошептал Крид, осмелившись потрогать пальцем пушистые волосы дочери. — Такая же красивая, как и ты.
— Ты не переживаешь, что это не мальчик? — спросила Джесси.
— Да нет же, черт возьми, — сказал Крид, улыбаясь. — Мальчишки ни к черту не годятся. Это всем известно.
— Крид, а что там случилось? Где Роза?
— Она ушла.
— Ушла?
Он выругался про себя, страстно желая не говорить ей печальную правду — ни сейчас, ни потом, когда она поправится.