Когда слуги внесли в залу на большом блюде запеченного лебедя в оперении, горцы начали восторженно хлопать в ладоши. Стараясь сохранять самообладание, Уил встал и подошел к Лотрину, чтобы выразить ему соболезнования.
Лотрин кивнул, благодаря за участие, и заговорил на другую тему.
– Мне жаль, что вы стали свидетелем чудовищной сцены, – промолвил он.
– Судя по всему, вы пытались отговорить короля от опрометчивых поступков.
– Я высказал все, что думаю об этом, в глаза Кайлеху. И теперь он, наверное, долго не захочет меня видеть.
Уил кивнул.
– Скажите, человек с бородой и длинными спутанными волосами – Рашлин?
– Да. Он крайне опасен.
– Я догадываюсь, что это его затея.
– Вы правы.
– А где Элспит? – встревожился Уил, только сейчас заметив, что девушки нет в зале.
– Похоже, сюрприз Кайлеха произвел на нее такое тяжелое впечатление, что она постаралась при первой возможности незаметно выскользнуть из залы.
– Король поступает неразумно, – сказал Уил, убедившись в том, что Лотрин является его единомышленником.
– Мне тоже не нравится, как он ведет себя, и я открыто сказал ему об этом. Но он исполнен решимости отомстить Селимусу за гибель наших людей, предприняв ответные шаги. Это, конечно, приведет к печальным последствиям. Но и нашего короля можно понять. Моргравийцы считают людей гор дикими зверями и безжалостно убивают их.
Уил тяжело вздохнул. Он знал, что трон Моргравии занимает безумец, но теперь убедился в том, что и людьми гор правит безрассудный человек. Его взгляд упал на закованного в кандалы пленника, сидевшего у стены на корточках. Смутная догадка шевельнулась в душе Уила, но он был слишком встревожен и не мог сосредоточиться на мыслях о захваченных в плен моргравийцах.
– Вы не могли бы взять под свою опеку Элспит? – попросил Уил. – Она не заслуживает той страшной участи, которую ей готовит король.
Лотрин кивнул, не проронив ни слова, и Уил, поблагодарив его, направился к моргравийцу, который сидел у стены, свесив голову между колен. Это был рослый, мускулистый человек. Он наверняка провел немало времени на ристалищах и площадках, закаляя тело и овладевая боевыми искусствами. Чем ближе Уил подходил к пленнику, тем тревожнее у него становилось на душе.
Он почувствовал неприятный запах давно не мытого человеческого тела, и на него сразу же нахлынули воспоминания о том дне, когда он спустился в темницу Стоунхарта, чтобы освободить Илену. На долю несчастного выпало много страданий. Уил хотел наклониться, чтобы поговорить с моргравийцем, но ему помешал стражник.
– Все в порядке, Борк. Он получил разрешение короля поговорить с пленником, – раздался за спиной голос Лотрина.
Присев на корточки, Уил приподнял голову несчастного и взглянул ему в лицо.
– Герин! – вырвалось у него, когда он узнал в грязном измученном человеке своего давнего друга и наставника.
– Это ты, мой мальчик? Это ты, Уил? – прохрипел Герин. Он находился в полуобморочном состоянии, его веки были зашиты. У Уила сжалось сердце от боли. Он не мог видеть, во что превратился отважный воин, преданный сын Моргравии.
– Уил? – пробормотал Герин, и его голова снова упала на грудь.
– Он все время зовет какого-то Уила, – сказал стражник. – Это, наверное, его сын. Жаль, что мы его не схватили.
Горец расхохотался. Кровавая пелена застлала взор Уила. Не помня себя от ярости, он бросился на стражника и вцепился ему в горло. Горец забился в конвульсиях. Дрыгая ногами и лихорадочно размахивая руками, он задел поднос с лебедем, который нес проходивший мимо слуга, и блюдо с грохотом упало на пол.
Уила быстро скрутили подоспевшие стражники.
– Вы с ума сошли?! – воскликнул Лотрин, с осуждением глядя на Уила.
Вскочив из-за стола, Кайлех ринулся к возмутителю спокойствия.
– Что здесь происходит?! – взревел он.
В зале установилась мертвая тишина, которую нарушали лишь всхлипывания слуги, ползавшего по каменному полу и собиравшего куски мяса. Лотрин приказал ему удалиться.
– Корелди! – воскликнул Кайлех. – Ты едва не убил моего воина!
– Он оскорбил меня, сир, – сказал Уил первое, что пришло ему в голову.
– Этот человек знаком с пленником, – похрипел Борк. На скулах Кайлеха заходили желваки.
– Уведите его! – приказал он, кивнув на пленника. Стражники бросились выполнять приказание.
– Кто это такой? – сердито спросил Кайлех, обращаясь к связанному Уилу.
– Его зовут Герин Ле Гант, он родом из Гренадина, – придумывал на ходу Уил. – Мы вместе росли.
Герин был всего лишь на десять лет старше Корелди, поэтому ложь могла сойти за правду.
– В таком случае, зачем он надел моргравийскую военную форму? – спросил король.
Уил бросил взгляд на Лотрина, который стоял за спиной Кайлеха, как будто прося у него помощи. Но Лотрин молчал.
– Я не смогу ответить на этот вопрос, пока не поговорю с ним. Я не видел этого человека в течение многих лет.
– Приведи его! – бросил Кайлех через плечо, и Лотрин отправился за пленником.
Уил хотел небрежно улыбнуться, как это обычно делал Ромен, но не смог. Заметив его смущение, король подошел вплотную. Вид у Кайлеха был угрожающий.
– Если выяснится, что ты солгал, я сгною тебя в темнице. Ты превратишься в такое же жалкое существо, как и твой приятель.
Вскоре стражники подвели к королю дрожащего Герина. Он, наверное, решил, что его ждут новые побои и издевательства. В ярком свете горевших на стенах факелов были видны свежие ссадины и ушибы на теле старого друга. Уил не сомневался, что это Рашлин надоумил короля зашить веки пленнику.
Вслед за стражниками в залу вошла Элспит. Она попыталась пробиться к Герину, но ее не пускали. Лотрин что-то шепнул на ухо Кайлеху, и тот кивнул.
– Пропустите ее, – распорядился Лотрин.
Подойдя к королю, Элспит бросила на него осуждающий гневный взгляд.
– Я предупреждал тебя, Элспит, что наш праздник вряд ли понравится тебе, – сказал Кайлех. – А сейчас попрошу тебя помочь нам. Думаю, что этот негодяй охотнее ответит на вопросы, заданные женским голосом.
Элспит взглянула на Уила, прося у него совета, но лицо ее спутника было искажено душевной болью. Он ушел в себя и как будто не замечал девушку.
– Спроси, кто такой Ромен Корелди? – приказал Кайлех, обращаясь к Элспит.
Девушка посмотрела на пленника, которого все еще била мелкая дрожь. Но дрожал он не от страха, а от физической немощи. Сердце Элспит сжалось от боли. Ей было жаль этого отважного солдата, стойко перенесшего пытки и издевательства. Слезы навернулись на глаза, когда она заметила, что у пленника зашиты веки.
– Как его зовут? – спросила она, повернувшись к Уилу.
Однако Кайлех не разрешил ему говорить. Это показалось Элспит странным. Еще час назад король и гренадинец мирно беседовали за столом, как старые друзья, а сейчас чувствовалось, что они настроены друг к другу явно враждебно.
– Его зовут Герин, – сказал Лотрин, подбодрив Элспит невеселой улыбкой.
– Вы меня слышите, Герин? – спросила Элспит.
Несчастный поднял голову и кивнул.
Черты лица Кайлеха смягчились. Он был доволен тем, что пленник наконец-то отозвался на обращенные к нему слова.
– Меня зовут Элспит, Герин. Я – моргравийка, родом из Йентро.
Слеза выкатилась из-под зашитого века пленника, когда он услышал родное наречение. Сердце Уила заныло от боли и отчаяния. Он больше не мог терпеть эту муку.
– Все как один, Герин! – выкрикнул он девиз рода Тирсков. И тут же Кайлех нанес ему сильный удар кулаком в грудь.
Уил согнулся в три погибели и упал на колени, держась за ребра, которые только недавно срослись после перелома. Дыхание перехватило от острой боли, перед глазами поплыли круги. Ахнув, Уил свалился на холодный каменный пол.
Но он все же успел заметить, что Герин расправил плечи, линия его рта стала более жесткой и решительной. Уил с детства помнил, что такое выражение лица бывало у его наставника в те минуты, когда подопечный огорчал его чем-то.