Как бы то ни было, странно поверить, что он просто так столкнулся с Забини в коридоре Хогвартса, ни с того ни с сего прочитал его мысли и решил использовать для демонстрации с Поттером.
В пользу того, что это действительно демонстрация для меня, кстати, говорит и Империус. Ведь если этот человек - ота, он может приказывать без Империуса. А тут – явные следы.
В лазарете никого нет. Помфри встречает нас на пороге, указывая на свой кабинет. Я переговорил с ней еще утром, как только вернулся в Хогвартс. В кабинете Забини снимает мантию, брюки и трусы так медленно и спокойно, как будто раздевается перед пожилыми женщинами каждый день. Но, несмотря на то, что взгляд, который он бросает на меня, прежде чем встать на четвереньки на кушетку, нечитаем, мне все же чудится в нем желание уцепиться за меня. Я киваю головой, пытаясь выразить поддержку, он отворачивается. Помфри просит его развести ноги. Для обычной диагностики пациента даже раздевать не требуется, но для определения девственности необходимо едва ли не залезать палочкой внутрь.
Старательно отводя взгляд от темного тела, резко нарушающего белизну кабинета, я закрываю дверь и выхожу в помещение лазарета. Прислоняясь головой к оконному переплету, ковыряю пальцем пупырчатое зеленое стеклышко. Как мальчишка держится, я не знаю. Я бы уже сто раз убежал из этого долбаного Хогвартса.
Боюсь, что ты был прав, Северус, - говорит Поппи со вздохом, выходя ко мне.
Можно ли определить, как давно?
Судя по незажившим разрывам тканей – около трех недель назад.
Три недели. Двадцать первое января. Что ж, все сходится.
И по свежим царапинам – вчера или позавчера, - продолжает она. - Судя по характеру травм, с мальчиком это делали не один раз, но все они относятся к этому времени. Следов старых заживших или незаживших разрывов нет.
Есть ли хоть малейшая вероятность, что он мог быть лишен девственности гораздо раньше?
Только если его очень хорошо подготовили, но это идеальный случай. Я подлечила его заклинаниями, но тебе нужно сварить бальзам.
Спасибо, Поппи.
Она неодобрительно поджимает губы.
Ты не собираешься говорить об этом Альбусу, не так ли? Мальчика изнасиловали, потом наложили Обливиэйт, а тебе, - она срывается на крик, - все равно, Северус Снейп!
Не знаю почему, я тоже начинаю орать:
Что Альбус-то может поделать?!! Это сделал не ученик!
Но это произошло в Хогвартсе! Три недели назад они не ходили в Хогсмид!
Черт! Только этого еще не хватало. Я выхватываю палочку прежде, чем успеваю подумать о том, что делаю.
Блейз стоит в дверях кабинета Помфри и смотрит, как я накладываю на нее Обливиэйт и сонные чары. Закончив и уложив Поппи на одну из кроватей, я прохожу обратно в кабинет, беру ее палочку и стираю последние заклинания.
До слизеринских подземелий мы идем молча. В моем кабинете Забини прислоняется к стене. Я разжигаю огонь в камине и ставлю на спиртовку какао. Мне нужно согреться.
Вы стерли ей память, и Поттеру, надо думать, тоже? Почему вы не стерли ее мне?
Потому что с врагом нужно бороться с открытыми глазами, Блейз.
Он вздрагивает.
Кто он? Чего он хотел от меня? Чего от Поттера?
Я не знаю, - похоже, у меня войдет в привычку расписываться перед учениками в собственном бессилии. Но что я ему объясню? Что его изнасиловали для того, чтобы подразнить меня? - Присядьте.
Он мотает головой.
Если он сделал это со мной, почему я ничего не чувствую?!! Я же должен хоть как-то понять. Откуда вы знали, что он… что он… - Блейз сползает по стене и закрывает лицо руками, совсем как Поттер вчера.
Внезапно я понимаю, как много между ними общего. Гораздо больше, чем кажется на первый взгляд.
Приношу успокоительное. С удовольствием бы выпил его сам, да одновременно с бодрящим нельзя.
Опускаюсь на пол напротив. Забини выпивает зелье с такой жадностью, словно его не поили несколько дней.
Он снова придет? – спрашивает он севшим голосом.
Я этого не допущу, Блейз.
Вы сказали, что это не ученик. Это учитель?
Нет.
Почему вы не хотите сказать директору? Ведь он заставил меня напасть на Гарри…
Вам все равно, что вас исключат? Что возьмут под надзор министерства как малолетнего преступника? Что все двери закроются перед вами, и вы не сможете сделать карьеру? Что ваше имя будет замарано в скандале подобного рода? Что все узнают о ваших сексуальных пристрастиях?
Вы предлагаете мне остаться в Хогвартсе и предпочесть, чтобы он продолжал измываться надо мной?!
Тошнотворный запах убежавшего какао наполняет кабинет. Встаю. Ловлю настороженный взгляд карих глаз. Блейз дышит тяжело, на верхней губе – капельки пота.
Если вы будете следовать моим инструкциям, я смогу вас защитить, - говорю я жестко. – И этого больше не повторится.
Он смотрит на меня, наверное, целую минуту, затем кивает.
О том, что оно уже повторилось, я промолчу.
В своих комнатах я наконец-то позволяю себе немного расслабиться. В полной безопасности я вряд ли смогу чувствовать себя даже здесь, ведь практически любые чары можно снять, вопрос только в умении, силе волшебника и времени. Но нетронутость защиты подделать нельзя.
Сажусь в кресло у камина, наверное, в десятый раз за день бросаю на себя согревающие чары и несколько минут просто сижу, наслаждаясь глухой тишиной. Хорошо, что уроков сегодня нет. И еще – что мне повезло с факультетом, и мои дети не стремятся без конца нарушать правила и не плюют на запреты с такой легкостью, как питомцы львятника.
Сжимаю пустую на первый взгляд ладонь и вынимаю из нее кроваво-красный камень в виде сердца. Люциус подарил мне его однажды на Рождество – амулет, защищающий от всех типов любовной магии. Не знаю, помог бы он в случае с Забини или нет, но надо будет, пожалуй, проверить это с Анабеллой.
Стереть Блейзу память было бы, конечно, проще. Теперь у Альбуса больше шансов узнать о том, что произошло. Да и мальчишке каково думать, что он стал непонятно чьей игрушкой? Но ему тоже нужно несколько уроков извлечь.
Перед тем, как уйти, отодвигаю заклинанием кресло и достаю из угла серебристо-серый шарф. Он не единственный из того, что связал мне Альбус. Где-то был еще один, зеленый, который я носил очень редко, и два свитера. Но именно этим Альбус связал мне руки в тот единственный раз, когда мы пробовали какие-то изыски… При воспоминании о той ночи сердце начинает стучать глухо, как гонг, который обернули шерстяной тканью. Не то, чтобы мне совсем не понравилось. Нет, все было очень мило. Только вот приходилось все время напоминать себе, что это Альбус, и что нет никакой угрозы. Может быть, с того момента в дождливом сентябре все и сломалось…
Акцио, черный свитер, связанный Альбусом, Акцио, черный джемпер, связанный Альбусом, Акцио, зеленый шарф, связанный Альбусом, Акцио, черные носки, связанные Альбусом. Эванеско!
========== Глава 52 Анабелла. ==========
POV Северуса, 6 февраля
У тебя что-то случилось?
Он лежит в подушках – облокотиться из-за слабости не получается, и в его запавших глазах – море, которого я никогда не видел.
Ты случился, - фыркаю я, приподнимая его голову и поднося к сухим губам очередной флакон.
Мой друг ушел жить к своему парню, - говорит он, как бы оправдываясь. – Но я могу написать ему.
Заткнись. Лучше подумай, кто тебя так ненавидит, что подсунул тебе самый темный из всех возможных магических ингредиентов.
Северус, я не знаю. Ты не допускаешь, что это случайность? Я из месяца в месяц покупаю этот порошок для очистки воды. Мне могли просто продать что-то не то.
И кто из нас полицейский, тролль подери?! Случайность! Черная пыль разъедает все, до чего дотягивается. Чтобы она не разъела графин, нужно, чтобы на нем были, как минимум, специальные отталкивающие чары, которые применяются при работе с ядовитыми ингредиентами. Или они случайно на нем оказались? Кроме того, он знал, что ты пьешь. Большинство магов, чтобы напиться, используют Агуаменти, а не хранят воду в графинах!!! Агуаменти дает очищенную воду, если ты забыл.