Вначале я думал, что смогу, но было все хуже и хуже… И я думал, в конце концов, я сам виноват, что отца убили… Если бы он не защищал меня… Я сам виноват…
Он бормотал все глуше и глуше. Потом опять стал рассказывать мне об отце.
Потом резко оборвал сам себя и попытался обхватить меня, но его руки от слабости соскользнули вниз, и он почти упал на пол. Тотчас же начался новый приступ. Слава Мерлину, последний, потому что противоядия оставалось ровно на одну порцию.
На этот раз его тело непрерывно сотрясало около часа, и я несколько раз накрывал его собой, как совсем недавно - Альбуса. Потом спустился в подвал и, пошарив в ингредиентах, сварил зелье, очищающее кровь, и бальзам для горла.
Когда я закончил сцеживать черную кровь, наконец, напоил его и дал ему обезболивающее, ходики на стене пробили семь вечера. Через два часа должно было начаться дежурство Минервы, и это означало, что мне пора возвращаться в Хогвартс.
Фелиппе лежал на спине с закрытыми глазами и руками, сложенными на груди поверх простыни, и вид у него был такой отрешенный, что он казался скорее покойником, который только что отмучился, нежели выздоравливающим. Я вынул палочку, наложил согревающие чары и снял отталкивающие. Потом убрал волосы с его потного лба, нащупывая температуру. Все было в порядке, хотя я и чувствовал себя выжатым. Впрочем, на этот случай у меня в кармане мантии имелось бодрящее.
Когда я допивал его, Фелиппе поймал мою руку:
В следующий раз я сварю тебе кофе. Я варю лучший кофе на свете.
Да ну?!
И еще у меня есть для тебя кое-что… подарок.
Возможно, бодрящее он учуял по запаху, так как глаз так и не открыл. На бледное лицо потихоньку возвращался румянец. Я высвободил свою руку и провел пальцем по искусанным губам Фелиппе. Затем достал палочку и только собирался произнести заживляющее, как он вновь заговорил.
Поцелуй меня!
Что?!
Ты ведь остался, - пробормотал он. – Поцелуй меня, пожалуйста.
Слова замерли у меня в горле. Он, что, вправду думал, что я остался только потому, что хочу его?
Пожалуйста…
Я сжал его руку, наклонился и коснулся губами сначала его израненных губ, а потом лба.
Тебе нужно поспать, - сказал я тихо.
Я не хотел рассказывать тебе про отца…
Почему? - Слава Мерлину, он, кажется, забыл, что рассказал мне также и про приют.
Когда много знаешь друг о друге, трудно сохранить отношения в стадии «трах без обязательств».
Пожалуй, - согласился я, возвращаясь в кресло. Ему было совершенно не нужно знать, что если я и буду трахаться с обязательствами, то вовсе не из-за него. А просто потому, что иначе я, кажется, не умею.
Через час ему стало значительно хуже, чем за все время после моего прихода.
Через два я понял, что мне его не спасти.
========== Глава 47 Принцесса выходит на сцену. ==========
А если меня распределят в Слизерин?
Гарри присел на корточки.
Альбус Северус, - сказал он тихо, вглядываясь в зеленые глаза сына,- тебя назвали в честь двух директоров Хогвартса. Один из них был выпускником Слизерина и, пожалуй, самым храбрым человеком, которого я знал.
Гарри! – закричал Рон над самым его ухом, - вставай, приятель, а то опоздаем на завтрак.
«Сон?– с невероятным облегчением подумал Гарри. – Ну и бред!»
Сначала они полночи ругались с Джинни. Да, и он был на ней женат. Женат! А ведь она ему даже ни капельки не нравится. А потом еще эта гадость – Альбус Северус. Чтобы он, Гарри, назвал своего сына в честь Снейпа?! Ну Дамблдора – еще понятно, но Снейпа! Да еще сказать, что он был самым храбрым!
При воспоминании об ублюдке его передернуло.
Одно утешение – «был» значит умер, - пробормотал Гарри, вытаскивая из-под кровати волглый носок.
Что?
Ничего, так, дрянь всякая снится, - Гарри с огорчением пошевелил большим пальцем, торчавшим наружу из дырки. Наверное, надо будет заказать новые носки в Лондоне, что там Гермиона говорила про магическую доставку?
Но отвязаться от приснившейся дряни оказалось непросто. В Большом зале он невольно то и дело смотрел на место за преподавательским столом, где обычно сидел Снейп. Забыв, что по субботам тот вообще появлялся за завтраком нечасто.
К вечеру оставаться рядом с друзьями стало совсем невмоготу. Гермиона достала всех очередной домашкой по трансфигурации, а у Гарри еще и зелья не были дописаны, и сочинение по истории магии он, конечно, оставил на последний день. Решив, что больше нотаций сегодня не выдержит, он под предлогом головной боли ушел в спальню, задвинул полог, взял мантию-невидимку и выскользнул обратно в гостиную. Подождал совсем немного и, миновав портрет вместе с Перси, отправившимся патрулировать коридоры, вышел наружу.
Голова действительно болела. И настроение было странным. Сны – и первый, и второй – никак не хотели забываться. Такое настоящее, совсем как в жизни, снилось Гарри нечасто.
Неужели Джинни могла бы так орать? «Эта твоя проститутка!» Похоже, что его обвиняли в измене. Не слишком-то весело. Он вспомнил реальную тихую Джинни, стараясь отыскать в ней черты своего ночного кошмара. Ерунда! Это все равно, что поверить, что он когда-нибудь назовет ребенка в честь Снейпа.
Незаметно Гарри оказался в противоположном конце Хогвартса, в коридоре на пятом этаже. Он не помнил, был ли когда-нибудь здесь вообще. Обнаружив, что стоит в незнакомом месте перед витражным окном, он решил, было, сначала продолжать путь и узнать, что там дальше, но завернув за угол, в освещенный факелами длинный коридор, обнаружил, что очки запотели.
Протирая их, он, наконец, вспомнил, что уже забредал сюда с Роном и Гермионой на первом курсе, и что в конце коридора были заброшенные пыльные классы, и лестница, которая каким-то очень кривым путем выводила к галерее башни Астрономии. Решив, что ничего интересного он тут не найдет, Гарри повернул назад, и тут же врезался в того, кого меньше всего хотел видеть в этот момент - Снейпа. Гарри готов был поклясться, что только что никакого Снейпа тут не было. Однако вот он – стоит и шипит на него с этой своей мерзкой ухмылкой на лице.
… знаменитость вообразила, что правила вежливости не для нее, не так ли? Десять баллов с Гриффиндора, Поттер!
«Так много! Черт!»
И отработка за то, что шляетесь без сопровождения в противоположном от своей гостиной конце замка!
Но это же! Это же несправедливо!
Ах, несправедливо! – Снейп наклонился так близко, что сальная прядь упала Гарри на щеку, и он невольно отшатнулся назад. – Весь магический мир пляшет вокруг вас, пытаясь спасти вашу драгоценную шкуру, а вы жалуетесь на то, как к вам несправедливо относятся. Браво, Поттер!
Изо рта Снейпа неприятно пахло. Несколько капель слюны попали Гарри на лицо.
Голова болела так, как будто внутри сидел маленький злобный тролль и методично долбил в нее дубинкой, пытаясь пробить дыру и выбраться наружу. Сочащийся сарказмом голос Снейпа доносился словно издалека.
В девять часов пойдете в библиотеку и поможете Забини донести пособия в слизеринскую гостиную. Зачту вам как часть отработки. Вам все ясно, Поттер?
Ясно, - отозвался Гарри, сдерживая клокочущую злость. Ну вот что стоило этому уроду пройти здесь минутой позже?!! Как же, безопасность Гарри его волнует! А ему теперь из-за этого придется идти к слизеринцам – то-то Малфой повеселится…
Ясно, сэр.
Сэр, - выцедил Гарри, с вызовом глядя в ненавистные черные глаза.
Опоздаете, пеняйте на себя, - холодно бросил Снейп, обошел Гарри и скрылся за поворотом.
Гарри выдохнул, чувствуя бесконечное омерзение, вытер лицо рукавом, подошел к окну, и с облегчением прислонился к прохладному переплету. Несмотря на стычку со Снейпом, здесь было лучше, чем в шумной гостиной Гриффиндора. Тепло, никаких галдящих портретов, а сквозь витражные стекла падает свет от наружного фонаря, рисуя на полу разноцветные, чуть подрагивающие картинки. Гарри попытался залезть на подоконник и неожиданно обнаружил, что умещается на нем весь.