Но Крис её не слышала, а если и слышала, то не принимала её доводы всерьёз. Да и немудрено. В цивилизованном обществе, при таком огромном количестве всевозможных средств коммуникации, более суток не иметь возможности найти хоть какое-либо подходящее было немыслимо. За это время уже можно обогнуть земной шар на самолёте, не то что найти способ позвонить или хотя бы дать о себе знать.
Опустив голову, Лили смиренно принимала в свой адрес тираду, которая должна быть направлена на Патрика, или на его беспечность, или на жизнь в целом. Эти упрёки хоть и не относились к Лили никоим образом, но за неимением у Крис возможности отправить эти претензии по адресу, их безропотно переносила подруга, ибо для чего ещё нужны друзья?
Вдруг, мельком взглянув на Кристину, Лили в ужасе уставилась на неё, не в силах сдерживать застывший в горле крик.
На лице Крис расплылось громадного размера тёмное пятно с ярко-оранжевыми глазами. И на этот раз помимо зловещего вида, представшего её взору, Лили услышала скрипучий шёпот:
«Ты ещё не поняла, с кем связалась, да? Настало моё время, так ей и передай!» .
Лили, конечно, поняла, кого имела в виду тварь, но не отступила:
«И не подумаю, мразь, и не подумаю! Убирайся, откуда пришёл! Отче наш, иже еси на небеси, да святится имя твое, да приидет царствие твое…» – неизвестно откуда взявшиеся в голове слова молитвы даже не успели удивить молодую женщину, ведь она никогда не была ни чрезмерно набожной, ни даже религиозной. Однако, как и все творческие люди, она безусловно верила в бога, ну или, как минимум, в присутствие в жизни высших сил в каком бы то ни было виде.
Тварь хрипло покряхтела ещё с минуту, этот звук, как в старом приёмнике, начал убавляться, пока не исчез совсем, а тень постепенно размылась, и девушка вновь увидела вместо неё знакомые черты лица.
Крис тем не менее никакой перемены настроения со стороны своей приятельницы не заметила вовсе. Она слишком глубоко была погружена в свои переживания.
***
В отличие от атмосферы страха и надвигающейся катастрофы в небольшой квартирке Лили, которая находилась в центре Парижа, в съёмном лофте Жан-Марка царили полное спокойствие и умиротворение.
С того времени, как он встретился с Ивонн накануне, проговорив с ней, как со старой приятельницей, почти полтора часа, молодой человек пребывал в эйфории, а сейчас был полностью погружён в привычные, вполне невинные фантазии.
Краем глаза наблюдая за происходящим на огромном экране смарт-ТВ, он, казалось, совсем не следил за сюжетом выбранного на вечер фильма. Мужчина лишь периодически потягивал из хрустального стакана коктейль, приготовленный наспех из того, что оставалось в баре, поуютнее закутывался в лёгкий плед и ёжился от накатывающей на его крупное, не по годам расплывшееся тело истомы.
Вдруг посередине фильма изображение пропало, а по экрану побежала серая рябь. Очнувшись, как ото сна, Жан-Марк начал щёлкать кнопки пульта в попытках вернуть картинку на место.
Гулким эхом в шипящий звук телевизора ворвался трескучий голос, неизвестно откуда появившийся в уютном лофте и развеявший его вечернюю полудрёму:
«Жан-Марк, мерзавец, ты, наверное, подумал, что она теперь обратит на тебя внимание, жалкий ты тип?».
Молодой человек услышал последовавший за этим дикий хохот, скорее напоминающий скрежет металла, когда им с нажимом водят по стеклу. К скрежету присоединились дребезжащие и громыхающие звуки, как от столкновения тяжёлых транспортных средств или от сошедшего с рельс поезда.
Такое и вправду могло быть в кино, особенно когда смотришь нечто похожее в 3D-максе. Молодой человек сначала подумал, что случайно переключил канал, и стал нажимать на пульт ещё усерднее. Однако почти сразу понял свою ошибку…
От глыбой надвигающегося ужаса не было спасения. Этот звук как будто исходил из преисподней – он был одновременно и внутри его головы, и оглушительно отлетал от стен и предметов вокруг, обволакивая его плотной массой.
Это было очень похоже на то, как однажды на рок-концерте, куда его позвал приятель, они случайно оказались в непосредственной близости от мощнейших динамиков. Их тогда обоих надолго оглушило скрежетом настраиваемой гитары и грохотом барабанной установки, прежде чем они протиснулись сквозь толпу и оказались на безопасном расстоянии. Только на этот раз видимого источника вокруг не наблюдалось.