Он то отпускал неуместные шутки по поводу внешнего вида Софи, то поправлял и без того идеально лежавшее на ритуальном столе покрывало, то вдруг, как будто что-то забыв в своей комнате, срывался, убегал, возвратившись с пустыми руками, снова куда-то убегал, наспех извиняясь перед всеми за свою рассеянность. Такая излишняя суетливость показалась Ивонн странной, но она не придала этому должного значения, изо всех сил стараясь справиться с апатией и настроиться на нужный лад.
Тома наконец принёс две чёрные массивные свечи из натурального воска, нарочито помпезно водрузил их на не менее увесистые канделябры и, дав Ивонн знак глазами: «Готово, можете приступать», встал на своё место справа в верхнем углу пентаграммы, где по схеме Федерика, намеченной для ритуала, должен был вскоре расположиться предмет, символизирующий стихию воздуха.
Софи не заставила себя ждать, она тут же поставила рядом с Тома небольшого размера котёл, наполненный до краёв «букетом» высушенных веток, листьев и травы, состав которого был известен только ей одной. В нужный момент ей оставалось только подкинуть в него пару небольших угольков от центрального костра, чтобы сухие растения, немного смоченные тайным защитным отваром трав, начали дымить, привлекая стихию воздуха к действию.
К слову, выглядела Софи и вправду, как отметил Тома, устрашающе: с головы до пят укутана в чёрный ритуальный плащ необъятного размера, в одной руке клетка с перепуганным хорьком, в другой – внушительного размера чёрный нож-атаме, чем-то напоминающий самурайский меч Николя, которым тот накануне разрубил вурдалака. Только на этом ноже было несколько изгибов, он был около метра в длину, наточенное и отполированное лезвие сверкало, отражая ритуальное пламя. Глаза Софи тоже сияли как две огромные звезды, отчего её миловидное лицо приобрело жуткое, немного безумное выражение.
Федерик, Ричард и Ивонн, так же как и Софи, заняли свои места в центре нарисованной на полу огромной, десятиметровой пентаграммы, каждый на одной из четырёх сторон вокруг невероятных размеров котла, в котором уже разгорались дрова основного кострища, и рядом с жертвенным алтарём, на который Софи тут же поставила клетку с несчастным животным.
Николя стоял в нижнем правом углу символа, там, где стояла чаша с водой, между ним и Тома было установлено огромное двухметровое зеркало бабушки Иванны, которое Федерику с Микаэлем с таким трудом удалось отыскать, а затем подменить его под покровом ночи, оставив взамен другое, похожее, так как нынешние владельцы наотрез отказались его продавать.
С левой стороны от центра, соответственно в верхнем и нижнем углу пентаграммы, уже заняли свои места Катарина и Арман Винсент. Катарина взяла в руки факел и установила канделябры со свечами рядом с собой, а Арман рассыпал у своих ног небольшой мешок кладбищенской земли (он её выкопал, посетив одно из местных кладбищ).
У нижнего луча перевёрнутой звезды пентаграммы встал Микаэль. Он должен был выступить в роли стража, охраняющего границы нижнего мира от вторжения.
Федерик лёгким кивком незаметно для других дал знак Арману, напоминая, о чём договорились накануне, а именно – следить за Тома. Он при такой расстановке находился за спиной Федерика, и тот не смог бы за ним наблюдать самостоятельно.
Кроме того, Федерику было необходимо сосредоточиться на чтении заклинаний, и он единственный мог менять реальность для всех, кроме, естественно, Софи. Но на ней теперь лежала ответственность за основное кострище и жертвоприношение.
– Если все готовы, необходимо начинать, – начал Федерик, одной рукой положив тетрадь с записанным на ней мелкими каракулями текстом заклинаний, а другой поправив увесистый амулет, висящий на груди на не менее массивном шнурке.
В воздухе повисло напряжение.
Федерик продолжил:
– Ивонн, дорогая, тебе нужно лечь на стол, так будет удобнее…
– Не беспокойтесь, Федерик, мне привычнее так, – сказала Ивонн, голос её дрожал, но, кашлянув скорее для того, чтобы не выдавать волнение, чем от необходимости прочистить горло, Ивонн движением руки дала знак Микаэлю, чтобы он начинал.
Микаэль, развернувшись на каблуках в её сторону, слегка подался корпусом вперёд и уставился немигающим взглядом, полным теплоты и нежности, на свою подругу:
– Ивонн, я досчитаю до пяти, и тебе нужно будет полностью расслабиться и постараться вспомнить из твоего детства тот вечер перед тем, как твоя бабушка серьёзно заболела. Ты готова?
– Да, я в полном порядке, Мики… Прошу тебя, продолжай, – теперь голос женщины звучал уверенно и спокойно.