Микаэля пронзила острая боль. Как бы ему ни хотелось, но Ивонн с её темпераментом и природной привлекательностью навряд ли двадцать лет хранила обет целомудрия. Ну конечно! Это, видимо, и есть тот самый Филип.
Микаэль уже готов был пожалеть, что приехал, когда Филип решил всё-таки разрядить тягостную обстановку и попытался заговорить:
– Я знаю Ивонн не так давно. Мы встретились месяц назад, здесь, в Лионе. Меня зовут Филип. Филип Мартен. Я только что узнал от коллег… Вот такая трагедия… Я не мог дозвониться до неё пару недель, а тут вот…
– Да, я вас понимаю. Я Микаэль Габен. Друг детства. Мы не виделись почти двадцать пять лет, знаете ли… Да… такие дела.
Микаэль был совсем не настроен поддерживать этот бессмысленный разговор ради приличия, он решил найти повод, чтобы удалиться и оставить своего соперника наедине с Ивонн.
В конце концов, в себе он был уверен, а что касалось Ивонн… Ей сейчас нужна любая поддержка. И если этот тип может хоть как-то помочь ей прийти в себя, то ради бога. Отношения они будут выяснять после. Когда всё закончится.
***
Устроившись на ночь в небольшом отеле на соседней улице, Федерик, Софи и Микаэль устроили экстренное совещание, –впрочем, пока ограниченным составом. Положение дел требовало немедленного вмешательства, и было принято решение провести ритуал.
Софи, как по мановению волшебной палочки, непонятно откуда тут же достала мешок морской соли, жаровню и огромный кусок чёрной ткани. По-хозяйски разложив свой нехитрый скарб в центре комнаты, деловито сопя и раздавая указания мужчинам, она начала устраивать жертвенный алтарь.
Федерик, успев немного вздремнуть ещё в больнице, выглядел теперь заметно лучше. Он принёс большую потрёпанную книгу в тёмно-красном переплёте и внушительного размера старинный меч с инкрустированной серебряной рукоятью, украшенной огромным рубином.
Микаэль, ожидая окончания приготовлений, мирно сидел в углу, поджав ноги. Было ощущение, что он спит: разгладившиеся черты лица, скруглившиеся плечи и свободно лежавшие на коленях руки не вызывали сомнений в том, что он полностью расслаблен.
Но Федерик знал, что его друг находится в состоянии наивысшей концентрации. Он вибрировал импульсами, в сотни раз превышавшими все мыслимые пределы, так что у Федерика даже заледенел затылок.
– Полегче, приятель. Такими темпами ты выдохнешься ещё на первом этапе. Сбавь обороты, нам надо беречь силы. Помедитируй, пока мы тут возимся. Твой выход в самом конце.
«Маэстро, вы лучше бы за собой так приглядывали. Это у вас обычно башню косит на четверть-марафоне. Не маленький уже».
Федерик только хмыкнул от дерзости своего подопечного:
– Не прошло и полгода, как оперился, а уже поучает. Сам знаю. Потому и прошу попридержать коней. Мне твоя энергия очень понадобится, когда я пройду за второй круг. София тоже не может всё время нас обоих прикрывать.
– Да оставьте вы мальчика в покое, дорогой. Что вы, в самом деле, разошлись? Ворчите, как старый дед, – Софи звонко рассмеялась своей шутке. – Если вы сейчас снова поссоритесь, мне и вправду придётся вас вытаскивать, а я женщина уже немолодая. Так-то…
– Мики, вы нашли копаль? – обратилась она уже к Микаэлю. – В идеале, конечно, ещё нужна кошка, но, думаю, в условиях срочности выбирать не приходится. Будем резать руки снова. Нужны бинты на всякий случай, – сокрушённо вздохнула Софи.
– Всё в рюкзаке, как и обещал. Поэтому я и задержался: у Эдны не нашлось всего, что вы просили. Копаль я взял у Влада, пришлось съездить в Ле-Ман.
– Что, небось и кошку притащил?
– Я не приветствую ваши варварские традиции, мадам. Слишком хорошо воспитан, уж простите. Там хорёк.
– Да ты ж мой мальчик! Спасибо тебе, угодил бабушке. Дай бог тебе здоровья!
Софи принялась радостно хлопотать теперь над рюкзаком, кряхтя и причитая по своему обыкновению.
«Раскудахталась, умора просто», – подумал Микаэль и тут же провалился в транс.
– Поосторожнее, голубчик, я женщина хоть и не злая, но дело своё знаю. Завтра проснёшься с типуном на языке, – шёпотом изрекла Софи и хихикнула, как школьница.
В такие минуты, может от мягкого света огромных восковых свечей, а может благодаря энтузиазму, в котором она обычно пребывала во время проведения ритуалов, Софи и вправду напоминала шкодливую барышню. Её грузное тело как будто растворялось в воздухе, морщины на лице разглаживались, задорный взгляд и звонкий голос создавали странную иллюзию, что перед вами молодая девушка, а отнюдь не женщина, перевалившая за шестой десяток и с жизненным опытом, превышающим три сотни лет.