У Софи помимо чудесного характера был ещё один очень ценный дар: она умела умещаться в самые узкие и непролазные для простого смертного места, вызывать бодрое состояние духа даже у самых отъявленных пессимистов и читать мысли.
Нет, не те мысли, которые каждый новоиспечённый чародей всегда прочтёт на раз-два… А те, которые хранятся в самых тёмных, затаённых уголках человеческой души. Те, о которых не догадывается даже самый просветлённый и в которых каждый боится признаться.
Даже Федерик порой побаивался этой влиятельной женщины, несмотря на то что они встретились более пятнадцати лет назад и всё это время совместно изучали искусство Викка. Он, будучи её учителем, не раз поражался скорости, с которой она осваивала знания, и потенциалу, которым она обладала.
Эти мысли придали уверенности опытному магу, что всё должно получиться на этот раз.
Когда пару недель назад Ивонн попросила его помощи, он после проведения нескольких обрядов очищения был почти уверен, что всё под контролем. И до сих пор не мог понять: что пошло не так?
«Что с тобой случилось по дороге в Арль, дорогая? Что я не увидел? Почему ты сейчас лежишь там одна, почти бездыханная, а я, старый дурак, не смог тебе помочь?»
– Федерик, ваш пессимизм сбивает меня с настроя. Мы работаем с тем, что имеем. Вы это должны знать лучше меня, дорогой, – голос Софи дрогнул, но она быстро взяла себя в руки и, хлопнув старика по плечу, рассмеялась: – Я уверена, вы сделаете этому «демону» предложение, от которого он не сможет отказаться. Как всегда, дорогой, как всегда. Вы самый сильный малефистик из всех, с кем мне удалось пообщаться за свою долгую жизнь. А я достаточно пожила, уж поверьте.
– Не надо каркать! Мне ещё этого недоставало! Всё будет хорошо. Поправьте алтарь, там справа немного сползла пентаграмма. – И Федерик со свойственной ему стремительностью каждого движения тщедушного тела начал расставлять предметы в необходимом порядке.
Когда все приготовления были закончены, Софи, взяв мужчин за руки, вошла в круг.
Федерик, держа в правой руке раскрытую книгу, произнёс вступительное заклинание; Микаэль уверенным жестом разрубил несчастное животное пополам; Софи, которая уже успела разжечь угли в жаровне, тут же начала сливать кровь, вытекающую из зверька, в хрустальную чашу на высокой ножке.
Несколько капель крови она брызнула на жаровню. В воздухе разнёсся приторный запах горящей плоти и смешался со смолистым запахом копаля и каких-то благовоний, которые она тоже успела всыпать в тлеющие угли.
Софи не посвящала никого в тонкости её искусства и не раскрывала своих формул даже Федерику. Впрочем, он на неё не обижался: в таком деле, как совместные практики, у каждого были и своя роль, и свои секреты.
Тем не менее от его пристального взгляда, который, казалось, мог охватить помещение на триста шестьдесят градусов вокруг, не ускользнула очень важная деталь: женщина так увлеклась, что почти вся вышла за границу пентаграммы. Федерик, не отрываясь от чтения, потянул Софи к себе.
– Спасибо, – беззвучно выдохнула женщина, только что заметившая свою оплошность.
С улицы сквозь плотно завешенное шторой окно пробивался свет полной луны. Внезапно подул сквозняк, пламя свечей заплясало и начало чадить. По спинам присутствующих потянуло ледяным холодом.
– Он здесь, – сказал Микаэль, который мгновенно преобразился: привычные плавные жесты стали резкими, слегка сутулившиеся плечи выпрямились, он вытянулся как струна, а глубокие серые глаза заблестели демоническим блеском.
– Даже не вздумай со мной шутить, – голос Микаэля звучал приглушённо на фоне громкого и выразительного голоса Федерика, который читал на латыни. – Ты нарушил обещание, обидел близкого мне человека. Ты пожалеешь об этом: пусть даже ценой моей жизни, но я добьюсь того, что ты заплатишь, я уверен, – Микаэль всем видом излучал спокойствие.
Свечи снова начали гореть ровно, Софи облегчённо вздохнула. Но это было только начало. Им ещё предстоял долгий путь, расслабляться было слишком рано, она понимала это как никто другой.
Краем глаза взглянув на Федерика, который всё это время не переставая читал, она заметила едва уловимую тень на его лбу. Сжав руку учителя, она начала мысленно посылать ему всю свою энергию, которую только могла позволить. Складка на лбу Федерика исчезла, лоб посветлел.