Ему нравился его круг общения и его друг Филип, в частности. Ему казалось, что он знал Филипа всю жизнь, настолько им удалось сдружиться за эти годы.
И вот сегодня Роже не узнавал своего друга. Между ними легла какая-то тень. Он почувствовал эти изменения буквально кожей и не мог найти объяснения своим ощущениям. Что-то в Филипе поменялось, это было очевидно, но при этом он не подавал виду и настолько старался вести себя как обычно, что буквально за несколько минут его вид почти сумел убедить Роже в том, что ему это только показалось.
Но Роже знал: его друг подавлен. При всей мнимой весёлости и беззаботности Филипа, которые в прежние дни отличали его практически от всех, кого он знал, Роже мог поклясться, что у друга настали не лучшие времена.
Поколебавшись ещё пару минут, Роже наконец решился задать мучивший его вопрос:
– У тебя что-то случилось, Фил? Я тебя не узнаю, дружище. Ты какой-то сегодня расстроенный.
– Да нет, с чего ты взял? – ответ прозвучал слишком быстро и слишком убедительно, чтобы поверить.
Роже знал, что молниеносная реакция Филипа – это его тщательно спланированный ответ как раз для такого случая. Филип явно был не расположен говорить о своих проблемах. Это, конечно удручало Роже, но он не намерен был сдаваться просто так, без ещё одной попытки.
– Фил, я тебя знаю, давай рассказывай! Я же вижу, что тебя что-то мучает. Ты слишком тихий сегодня. Мне ты можешь рассказать, ты же знаешь.
Филип на секунду задумался и, казалось, начал колебаться. Но тут же выражение лица снова изменилось, и он уверенно ответил:
– Нет, Роже, я уверен, что всё хорошо. Тебе показалось, приятель. Я просто устал немного. Меня совсем подкосил этот грипп. Да и в отпуске я не был уже пару лет. Всё наладится. Тут не о чем беспокоиться.
Роже сочувствующе цокнул языком и постарался сделать вид, что поверил такой слабой отговорке своего друга. В конце концов, даже если действительно случилось что-то серьёзное, Филип с этим справится. И у него всё под контролем. Как всегда.
– Мне кажется, что девушки за тем столом начали понемногу скучать. Как ты думаешь, может нам стоит пойти познакомиться с ними? – Филип заговорщицки подмигнул другу и рассмеялся.
Таким отчаявшимся Роже его и вправду ещё никогда не видел. Что-то действительно фатальное произошло с Филипом за эти несколько дней. Одна из тех ситуаций, которая либо ломает тебя, стирает часть тебя, либо укрепляет твой дух и позволяет расти над собой. И это что-то он настолько неловко и усердно пытался скрыть от своего лучшего друга, что это наводило на определённые мысли. Очень пессимистичные мысли.
– Я думал, что такие девицы тебя меньше всего интересуют, Фил. Я и вправду тебя не узнаю сегодня, друг. А впрочем, какая разница? Не хочешь говорить – не говори. Сам потом будешь жалеть, что не рассказал. Я ведь тебя знаю. Последняя попытка: я предлагаю тебе свою помощь и дружеское плечо.
– Да что ты заладил: «знаю – не знаю»?! Я же тебе говорю: у меня всё хорошо, и точка. И не нужно мне твоё плечо, обойдусь. Сам справлюсь. Значит, не пойдёшь со мной? Тебе же хуже.
Филип стремительным шагом поспешил в противоположную сторону зала, где сидели девушки. Роже опешил, но всё-таки решил дождаться приятеля и не принимать близко к сердцу его выпад. В конце концов, для чего ещё нужны друзья, если не для таких вот моментов?
Через минуту Филип уже сидел на своём месте. С разбега плюхнувшись в кресло и испустив глубокий вздох, он резюмировал:
– Даже шлюхи меня отшили, брат. Такие вот дела. Я полное ничтожество и неудачник. Мне срочно надо выпить.
Остаток вечера Роже с ужасом наблюдал, как его друг, которого он знал много лет и который никогда не позволял себе ничего подобного, напивался до состояния «ниже только плинтус». И, как ни старался, он уже не мог привести приятеля в чувство. Не действовали ни уговоры, ни порицания, ни просьбы остановиться, ни угрозы.
Двумя часами позже обессиленный лучший друг нёс почти бездыханное тело Филипа по лестнице, ведущей к его апартаментам.
Никогда ещё их дружба не висела на волоске так, как в этот вечер. Роже был вымотан и злился от необходимости среди ночи заниматься такого рода физическими нагрузками, он слишком устал, чтобы думать. С него было достаточно волнений для одного вечера, и, решив поговорить с другом утром, когда тот проспится, Роже расположился на широкой кушетке и почти сразу уснул.
***
Проснувшись утром в квартире Филипа, Роже не сразу смог вспомнить, что произошло накануне. Голова гудела, мысли путались. Ведь как он ни старался себя сдерживать вчера со спиртным, но наблюдать, как напивается друг, и не напиться самому – для этого требовался опыт, которого у Роже не было. Поэтому он мучился похмельем гораздо сильнее, чем после привычного очередного загула в баре с приятелями.