– Конечно, приеду, как иначе, Федерик. Если надо…
– Извини, что тебе придётся менять свои планы, я знаю, что ты очень занятой человек, но, если бы не крайняя нужда, ты понимаешь… Так или иначе, это дело касается всех. Нет смысла тянуть с этим, – Федерик по обыкновению говорил завуалированно.
Но прямо говорить и не было надобности. В последние два месяца, с тех пор как прошла инициация Ивонн и всем стало понятно, из какой беды придётся выручать их новую подругу, участники этой скромной компании ни на секунду не сомневались в целесообразности и важности проведения обряда.
Было ясно и так, что, даже если кто-то откажется принимать участие в этом деле, рано или поздно тварь доберётся до каждого из них, независимо от того, имеют они отношение к Ивонн или нет. Просто потому, что такова цена выбранного ими рода занятий. Просто потому, что так устроен этот мир, в котором нет места для мирного сосуществования экстрасенсов и сущностей из нижних миров. Кому-то придётся уступить территорию победителю. По-другому не получится.
Наспех попрощавшись, мужчины отложили до завтра выяснение обстоятельств, принудивших действовать в ускоренном режиме, а Тома, снова устроившись в уютном кресле, продолжил свои размышления.
Звонок Федерика Тома предвидел ещё несколько дней назад, когда демон впервые приблизился к нему вплотную, чтобы обозначить свои условия.
В то солнечное ноябрьское утро Тома почувствовал его присутствие, как обычный человек может почувствовать дуновение морозного воздуха на неприкрытую часть кожи. Буквально. Его вдруг начало сильно потряхивать от озноба, вена на виске начала пульсировать, а в голове он отчётливо услышал скрипучий голос этой твари:
«Ну, привет тебе, Тома… давно ли ты общался со своей придурковатой мамулей? Думаю, тебе стоит позвонить её врачу в дурдом, в который ты её определил».
Демон говорил что-то ещё, потом разразился мерзким скрипучим смехом, но Тома уже не слушал, сердце сжалось от страха за мать, которая хотя давно уже не радовала его своим здоровьем, но и умирать пока тоже не собиралась. Так, по крайней мере, думал Тома до этого морозного утра.
Мама была для него была единственным близким человеком, поддержкой и опорой, и расстаться с ней означало бы непомерную утрату, он был не готов к этому, даже не представлял это возможным. Только не так, не сейчас, не при таких обстоятельствах…
– Вот, тварь, только попробуй, и я покажу тебе, гнида! – не стесняясь в выражениях, забыв о своих манерах и возвышенном тоне, в котором привык общаться, Тома кричал на гобелен на стене. Так, по крайней мере, могло показаться тому, кто бы наблюдал эту картину со стороны. Но, к счастью, он был в квартире один.
Демон вновь рассмеялся в ответ на его угрозы и лишь добавил:
«Я скажу, как тебе поступить, когда ты будешь готов это услышать», – и тут же исчез, как его и не было. Это Тома почти сразу понял по внезапно наступившему облегчению в области правого виска.
Он тут же поспешил набрать цифру 2 в быстром наборе – номер дома престарелых, где вот уже двенадцать лет коротала свои дни его мама.
Из-за невозможности ухаживать за ней самостоятельно, Тома мучился первое время, пока окончательно не осознал, что его мать представляет угрозу самой себе и не может находиться в безопасности без присмотра медицинского персонала. И поскольку болезнь прогрессировала стремительно, она в очень короткий срок стала полностью зависеть от приходящей ещё в то время сиделки.
Круглосуточно нанимать персонал для ухода за матерью на дому Тома был не в состоянии, ему пришлось наспех решать вопрос о её определении в хоспис: времени на раздумья, чтобы принять ситуацию и смириться, у него не оставалось.
В этот раз ему ответила старшая медсестра. Вкратце она сообщила, что сама собиралась звонить из-за внезапного ухудшения самочувствия его матери.
По словам сестры, врач приходил полчаса назад, его вызвали в срочном порядке, потому что у мамы случился удар. И несмотря на то что врачу удалось стабилизировать её состояние, прогнозы неутешительны, остаётся только надеяться, что от назначенного лечения ей станет лучше в ближайшие несколько дней, иначе есть большая вероятность, что придётся готовиться к худшему.
Тома слишком сильно любил свою мать, чтобы спокойно дослушать эти слова, он бросил трубку и начал нервно расхаживать взад-вперёд, выстукивая каблуками что-то похожее на марш.
***
Тома вспоминал тот день, когда впервые встретил Федерика. Эту встречу он, даже будучи знакомым с доброй половиной парижского бомонда, готовил много месяцев.