Тень сидела неподвижно, а в глубине этой тьмы из-под полуприкрытых век Катарина отчётливо увидела два ярко-оранжевых глаза, обращённые в её сторону.
Хриплым шёпотом тень приказала ей не двигаться и слушать. Она говорила долго, полчаса или более того, Катарина слушала не шевелясь, вдавившись в кровать всем телом, которое от испытанного ужаса стало вдруг совсем деревянным, как будто парализованным, и очень тяжёлым.
Голова гудела как пчелиный улей, она не различала слов, но видела картины; было впечатление, что тень прокручивала в её голове какую-то плёнку с фильмом ужасов: безжизненная пустыня, сумерки, неяркая полоска света от восходящей луны и причудливо изогнутые тени от высохших, безжизненных серых деревьев, гул проводов, протянутых между такими же серыми столбами, и вой одинокого койота.
Среди этого угрюмого пейзажа она с трудом смогла рассмотреть своих отца и мать. Они сидели на корточках и ритмично раскачивались в такт завывающему ветру и вою одинокой собаки. Вдруг они оба одновременно вздрогнули, как будто поймав на себе её взгляд, обернулись и уставились на девушку пустыми глазницами.
От переполнившего её ужаса Катарина вскрикнула, а за распахнутым настежь окном взлетела, переполошившись, испугавшаяся её крика стайка голубей.
Тень исчезла, а обезумевшая от страха девушка в попытках зацепиться блуждающими глазами за реальность то силилась рассмотреть очертания стоявшего в углу шкафа, то, скользнув взглядом по занавескам, раскачивающимся от небольшого сквозняка, перемещала внимание на стоящий у кровати ночник, пока наконец не ощутила себя полностью вырванной из кошмара, в который погрузила её тень, и снова возвратилась в реальный мир.
В голове она ясно услышала голос Федерика:
«Я знаю, моя чудесная девочка, это всё скоро пройдёт, всё закончится. Нужно только ещё немного подождать».
Глава XI
Ричард
Ричард Дейл был из тех лондонских чопорных аристократов, о которых Ивонн знала не понаслышке. Ей удалось пообщаться с их типичными представителями, по совместительству дальними родственниками мужа, когда они, ещё совсем молодые, не обременённые житейскими проблемами и, казалось, ещё совершенно влюблённые друг в друга, путешествовали по Европе.
По этой причине она без труда угадала в общении с Ричардом эти знакомые нотки высокомерия и снисходительности, приобретённые воспитанием и подкреплённые многовековыми обычаями и жизнью в подобной среде.
Однако его природный темперамент и пылкость натуры в корне противоречили привитым в семье чопорным манерам. Это противоречие было настолько притягательно, что было почти гипнотическим.
Ивонн была искренне покорена и его страстной натурой, и уникальным шармом, она мгновенно прониклась к молодому человеку безумной симпатией. И несмотря на то что с момента знакомства прошло всего несколько месяцев, Ивонн могла поклясться, что ощущала себя в его компании так, как будто знала всю жизнь.
Такие чувства редко встретишь среди обывателей, но в кругу людей экстраординарных это далеко не редкость. Ведь чем сильнее Дар, тем настойчивее жизнь притягивает к подобным людям родственные им души.
Как бы то ни было, способности у Ричарда были с детства, но распознать в себе и полностью раскрыть их ему помог Федерик, когда молодой человек, заинтригованный заметкой в местной газете, под влиянием некоего шестого чувства приехал в отпуск во Францию, не осознавая ещё, что эта поездка перевернёт всю его жизнь.
Тогда он пришёл на одну из лекций о личностном росте, которые проводил Федерик, в смутной надежде встретить людей с паранормальными способностями и организовать что-то наподобие клуба по интересам. Кто знает, что двигало на тот момент ими обоими, но эта встреча, как и все описанные ранее, стала для них судьбоносной.
Прелесть такого рода действий, надиктованных как будто откуда-то свыше, в том, что не остаётся времени на обдумывание, а впоследствии правильность принятых решений становится настолько очевидна, что не подвергается сомнениям.
***
В предстоящем ритуале Ричарду следовало проявить свои способности максимально, по сценарию он был одной из ключевых фигур, и от него зависела во многом успешность всего дела. Именно так Федерик сформулировал для Ричарда его роль и задачу, и не верить ему означало пойти против своей натуры, настолько мужчины были близки по духу и едины в понимании сути предстоящего всем испытания.