На очередном собрании, после которого отсеялись только пара случайных учеников из школы и двое давних приятелей Федерика, было решено оставить девять участников основного обряда. Прорабатывая снова и снова всю последовательность действий, которые предстояло совершить в момент икс, друзья пытались отточить их до автоматизма.
Сегодня вечером была последняя репетиция. Напряжение нарастало, оно, казалось, висело в воздухе плотной материей, которую можно резать ножом.
– Ричард, ты должен одновременно с Тома действовать в этот момент! Ни на секунду до и ни на секунду после! – прокричал растрепавшийся от возбуждения Федерик, когда Ричард изображал, как он принимает от Софи жертву. – Ни на секунду!
И после небольшой паузы, смягчившись, он продолжил:
– Как только покрывало будет сорвано, у этой твари не должно остаться времени для манёвра. Поэтому важно: Софи передаёт тебе со словами: «Примите от нас это подаяние», ты тут же кладёшь его в огонь, а Тома срывает покрывало. Всё это происходит одновременно! Раньше – нет смысла, потому что слова и действие, не слитые воедино, не возымеют силу, а промедлишь – и он может ускользнуть.
– Я знаю, Федерик, просто это слишком большая ответственность, я подобного давления не испытывал со времён вступительных экзаменов в колледж, – попытался отшутиться Ричард, но его попытки смягчить ситуацию юмором были мгновенно пресечены.
– Не время и не место, мой мальчик. Мы тут не суп пытаемся сварить. Сосредоточься…
И в который раз они повторяли: Софи протягивает руку Ричарду, Ричард кладёт жертву в импровизированный костёр, все вместе произносят: «Да будет так!», Тома срывает покрывало с зеркала.
Внезапно Ричард со свойственной ему непринуждённостью опрокинул кастрюлю, которая временно служила «жертвенным костром», и направился к двери.
Повисла тягостная пауза. Такого от Ричарда никто не ожидал.
– Федерик, на два слова! Мне нужно с тобой поговорить наедине, – произнёс он, не оборачиваясь и стремительно шагая в сторону двери.
Закрывшись с Федериком в соседней комнате, Ричард пылко начал:
– Я не совсем понимаю тебя, Федерик! Ты ведь и сам знаешь, что Тома ненадёжный тип. Один Бог знает, что движет тобой. Объясни мне, пожалуйста: как ты можешь так рисковать?
– Я знаю, что ты имеешь в виду, но доверься мне. У нас нет другого выхода. Всё решено, сейчас уже поздно что-то менять, осталось два дня. Нам ещё нужно время, чтобы как следует отдохнуть и набраться сил, мой мальчик.
– Я вчера ночью видел, как тварь кружила у колыбели племянницы Николя.
От этого признания, которое Ричард произнёс невозмутимым и, казалось, бесчувственным голосом, Федерик встрепенулся и как будто съёжился. Но не произнёс ни слова.
А Ричард продолжил:
– Мы все знаем, чем рискуем, Федерик, но некоторые из нас рискуют слишком многим! Это безответственно и безнравственно! И несправедливо!
Федерик, резко взмахнув рукой, как будто вынул из ножен саблю и наотмашь рассёк что-то невидимое, остановил его:
– У тебя нет выбора, ты должен довериться мне, или это всё вообще не имеет смысла! Поздно что-либо менять. Я всё сказал. Соберись.
Ричард был из тех, кто мог успокоиться так же быстро, как и вспыхнуть. Даже его огненная шевелюра как будто приглушила свой цвет, когда он спокойно произнёс:
– Ладно, как скажешь, – и, словно поставив точку в диалоге, стремительно развернулся на каблуках и так же стремительно вышел.
Федерик усмехнулся в усы, поправил галстук, который он не снимая носил с тех пор, как эти самые усы впервые проклюнулись на его ещё юношеской физиономии, и, несмотря на разницу в возрасте почти в четверть века, таким же энергичным, чеканящим шагом последовал за Ричардом.
Ещё часа через три было решено закончить тренировки, довериться высшим силам и приступить к не менее важному этапу подготовки – отдыху. Все девять участников предстоящего ритуала и правда практически выбились из сил.
Глава XII
Арман
Арман Винсент, несмотря на вполне ординарную жизнь и ничем не выдающуюся биографию, оказался для Ивонн тем не менее загадочной личностью. Эдакой тёмной лошадкой.
Она наблюдала за его карьерой романиста много лет, увлекалась его прозой, но и в мыслях не держала, что в определённый момент судьба сведёт их вместе и настолько тесно свяжет.
Как ей тогда казалось, писатели, обладающие паранормальными способностями, так или иначе признавались в своём творчестве, что знают об этой жизни чуть больше обычных людей. Но Винсент писал вполне обычные романы в жанре детектива, и это не давало Ивонн покоя с самого начала их знакомства, вызывало больше всего вопросов. Что связывало Федерика с этим удивительным человеком? В какой момент они подружились? На чём строилась их дружба?