Однако, пообщавшись с Арманом во время первого общего сбора в шале, Ивонн пришла к неоднозначным выводам.
Во-первых, она поняла, что творчество этого писателя не имеет к его личности прямого отношения: он – ни по роду своих занятий, ни в жизни – никогда не не сталкивался с чем-либо, хотя бы отдалённо относящимся к этому жанру. В отличие от Микаэля, который много лет служил детективом в одном из провинциальных отделений полиции.
Во-вторых, что немаловажно, она узнала, что с Федериком их связывала не только почти полувековая дружба, но и общая трагедия. Они оба в молодости были увлечены одной девушкой, которая в очень юном возрасте пропала при необъяснимых обстоятельствах. Может быть, именно эта трагедия стала для Армана ключевой в выборе рода занятий.
Он стал писателем, будучи довольно зрелым человеком: свою первую книгу написал, когда ему было сорок два. До того момента он работал на кафедре биохимии: ничем не примечательный биолог, обычный педагог, никаких значительных трудов или публикаций, всё достаточно заурядно.
Но именно этот факт в жизни Армана и будоражил воображение Ивонн. Она чувствовала, что наверняка что-то случилось в тот период, что-то из ряда вон выходящее, что вдруг подвигло его внезапно сменить род занятий и начать писать детективы. И это «что-то» было напрямую связано с Федериком.
Ни тот, ни другой так и не ответили на её расспросы, всякий раз они только переглядывались и многозначительно ухмылялись. На тот момент Ивонн уже успела узнать Мастера настолько хорошо, чтобы понять: дальше расспрашивать смысла не имеет. Он либо сам ей расскажет, когда придёт время, либо не посчитает это важным и просто снова её проигнорирует.
А в процессе общения с Арманом Ивонн всё больше убеждалась, что он способен спокойно и уверенно влезть в мысли человека настолько, что мог буквально управлять сознанием, вкладывать в голову свои мысли, манипулировать.
Тихий вкрадчивый голос и замкнутый образ жизни закоренелого интроверта никак не вязались с его динамичным образом жизни и внешностью: раскидистые широкие плечи и руки, горделивая осанка, открытый лоб, слегка навыкате огромные карие глаза, смотревшие на собеседника прямо, почти не моргая.
В этом и состояла его особенная магия: он действовал крайне деликатно, но всегда неожиданно, стремительно и наверняка. По его манере держаться и по плавным движениям невозможно было угадать, когда наступит тот самый момент для действия.
Ивонн могла поклясться, что именно Арман тогда был в её видении, когда змея, укусившая её подругу, перевоплотилась в человека, которого она видела только со спины, но настолько отчётливо считала этот образ в его ауре, что сомнений не оставалось. Это действительно был Арман.
В этой странной компании существовал свод негласных правил, который обязывал всех участников соблюдать конфиденциальность относительно своих действий, поступков вне ковена. Не принято было также обсуждать своё участие в других ритуалах, кроме тех, которые они проводили вместе.
Но это вовсе не означало, что они не видели или не знали друг о друге всё, хотя и невольно: во время репетиций и погружения в общий транс они сливались воедино, и сущность каждого уже не могла скрываться за земной оболочкой.
Они узнавали правду друг о друге постепенно, ненавязчиво, это знание становилось частью общего процесса и одновременно их общей тайной. Не оставалось ничего, что могло в обычной жизни быть сугубо личным. Поэтому и расспрашивать друг друга о чём-либо не имело смысла.
Было ясно и так: в своё время всё то знание, которое будет необходимо, придёт. Оно появится так же неожиданно и естественно, как солнце встаёт по утрам, и этот момент наступит своевременно. Нужно просто заниматься своей ежедневной рутиной, делать то, что необходимо, и надеяться на помощь высших сил.
Арман Винсент приходил в её сны в образе змея. Ивонн это знала. И Винсент знал, что она знает. Но эта тема между ними никогда не затрагивалась и не обсуждалась. Так же как Ивонн никогда не обсуждала с Федериком его перевоплощение в медведя, его месть адвокату или то, что Софи во время своих ночных выходов перевоплощалась в ворона. Несмотря на то что в тот момент Ивонн была без сознания, вернувшись, она отчётливо помнила помощь, которую получила от Софи в безлюдном лесу: это Софи вела её и показала выход.