— Поздравляю, ваше величество! — тут же встрял князь Васильчиков. — Радость, радость-то какая!
А сам улыбается, прямо добрый дядюшка с подарками на день рожденья. Лицемер.
— Поздравляю, дядюшка, — сказал парень в блестящем мундире, Кирилл. — Получается, у меня теперь есть кузен?
— Поздравляю, ваше величество, — холодно произнесла эльвийка Эннариэль.
— Ваше величество, — сказал я. — Можно поговорить с вами наедине? Очень надо.
Все замолчали со своими поздравлениями. Князь Васильчиков аж перекосился, будто лимон пожевал.
— Э-э, — сказал государь. — Друг мой… Я понимаю… Но…
— Не стрелял я в вас! — да что ж такое, они всё равно думают, что я убийца? В родного папашу из револьвера палил?
— Ваше величество, — тут же помог князь Васильчиков, — британский посол очень просил быть вовремя. Лорд Гамильтон может подождать, но всё-таки…
Государь откашлялся, глаза отвёл, сам красный от смущения.
— Видишь ли, милый… дела ждут.
— Это очень важно, — говорю. — Вопрос национальной безопасности. Можете мне руки за спиной связать, как в крепости.
Князь Васильчиков закашлялся. Государь, который оказался моим папашей, брови нахмурил, дёрнул плечом и сухо сказал:
— Ерофеич, новый мундир.
Важный дядька в богатой ливрее поклонился и вышел.
Государь сказал:
— Хорошо, милый. Говори, что ты хочешь?
Оглянулся я — больше никто не уходит. Все уши навострили.
— Один на один, ваше величество.
— Это доверенные люди, — отрезал государь. — Эннариэль тоже.
Вот же блин блинский! Мне что теперь, при князе Васильчикове про его сынка рассказывать? Как мы с Митюшей бомбу из динамита в дом полицмейстера притащили, как он меня народовольцем выставил? Как в упор, из револьвера, застрелил троих человек? Женщину убил, молодую. Вот так и рассказать при всех? Может, они и доверенные, но не для меня. Как говорится: знают двое — знают все.
Вот чёрт, ладно…
— Государь, я имею важные сведения о гибели благородного эльва Альбикуса. Я занимался этим делом по поручению его высокородия господина полицмейстера. Дело срочное и весьма деликатное. Госпожа Эннариэль может остаться, но людей эти сведения не должны волновать.
Тут сразу дело пошло. Князь Васильчиков скорчил печальное лицо, но его величество кивнул, и князь удалился. Даже со спины было видно, что Васильчиков недоволен, но куда деваться?
Парень в блестящем мундире, Кирилл, откланялся и вышел за князем.
Остались мы с государем и эльвийка Эннариэль. Эту я уже выгнать не смог. Да она бы и не ушла — личная охрана.
Ну, я давай рассказывать: как паровоз взорвался, как я народовольцев ловил, как с офицером Митюшей познакомился. Что Митюша сказал, будто он прислан инкогнито для служебного расследования, втайне от полиции. Сказал про него, что он людей, как собак, стреляет. Что паровоз взорвался вместе с графом Бобруйским неспроста, может, кому-то граф помешал. Что высший эльв Альбикус тоже там был, но не погиб, а вселился в другого эльва.
Хотел я ещё про Рыбака всё рассказать, но не смог, не назвал имя. Точно ведь неизвестно, что это полицмейстер, за руку я его не ловил. Да и гоблина Шмайса неохота подставлять. Повяжут, а гоб этот мне ещё пригодится. И вообще, правда ведь — одного снимут, другой придёт, и не факт, что лучше будет.
Государь слушает, усы дёргает, сам хмурый, как будто с похмелья. Не нравится, что я говорю.
— Так что же, у нас в провинции все воры? Подлецы, предатели отечества? — у его величества глаза бешеные стали. — Сей же час велю прояснить!
Потом выдохнул, взял меня за плечи, потряс, но не со злостью, а с благодарностью.
— Вот, каков молодец! За страну радеешь. Мои-то оболтусы… эх! А на князя ты зря напраслину возводишь. Андрей Михайлович верный человек. В деле проверен, в бою раны за отечество принял, наград удостоен. Сынок его, Митюшка, прекрасный офицер. Путаешь ты что-то…
Прищурился, спросил:
— Точно не стрелял в меня?
— Нет. Спросите у неё, — я на эльвийку указал.
Эннариэль кивнула:
— Вероятность правды велика, ваше величество. Насколько позволяет видеть его печать.
Государь улыбнулся, расправил усы, выпрямился, глаза горят:
— Молодец! Сей же час тебя на должность назначу. Хочешь, через чин прыгнешь? Или через два, раз заслужил. Будешь у меня при деле… да хоть сейчас, к Андрею Михайловичу под крыло. Вторым после князя будешь.
— Ваше величество, мы опаздываем, — тихо напомнила Эннариэль.