— Прошу прощения, — отвечаю, — поэт не я, разрешите откланяться. Дела!
И сбежал в гардероб.
Вот досада, не успел — инженера уже выставили вон. И след простыл. Лакей у входа только головой покачал, типа — ничего не знаю, стою, двери охраняю. А у меня даже мелкой монетки нет, чтобы на лапу дать за информацию. Вся моя одёжка вместе с деньгами и документами осталась во дворце, где меня во фрак новый засунули. В суете и обалдении после ареста я про деньги даже и не вспомнил.
Так что сказал лакею:
— Шубу подай, любезный. Извозчика, да поживее!
Шубу мне во дворце перед поездкой выдали, отняли у кого-то из придворных и на меня накинули. Даже не знаю, чья, но тёплая. На волчьем меху.
Подкатила пролётка, запрыгнул я в неё, велел извозчику трогать и покатил с ветерком на место встречи.
***
— Эй, господин Лоу! Вы здесь?
Нет ответа. Стоять холодно, ветер, сверху мокрый снег, снизу снежная каша. Толкнул я дверь, замок брякнул, и вдруг скрип раздался, пронзительный такой.
Гляди-ка, а дверца не заперта оказалась! Замок на дужке болтается, и только сейчас видно стало, что открыто. Типа, заходи, господин Найдёнов, коль не трус. Поговорим по душам…
Толкнул я дверь посильнее. Створка распахнулась, я вошёл.
Глава 9
Эх, жаль, фонарика нету! Свет из двери лёг на пол, дальше темнота. Мастерские с музеем оказались в цокольном этаже, это полуподвал такой, наполовину под уровнем тротуара. Окна решётками забраны, стёкла давно не мыты, ничего не разглядеть.
Вниз идёт короткая лестница, пять ступеней. Шагнул я вниз, иду по ступенькам, гулко так, эхо гуляет. Видно, не маленький музей.
Сошёл вниз, присмотрелся, глаза немного привыкли. Света мало, но кое-что разглядеть можно. По сторонам вдоль стен какие-то стенды стоят, за стеклом. Ещё кругом штуковины всякие, толком не понять, но похоже на токарные станки. Странное место выбрал для встречи Джеймс Лоу. Но кто его знает, может, у них в Англии так принято.
— Эй, господин Лоу! Я пришёл! Где вы?
Тишина, ветер свистит между стендами. Сквозняк, что ли? Заунывно так, будто собака подвывает. Дверь позади меня мотнулась на петлях и с грохотом захлопнулась. Стало совсем темно.
Пошарил я в карманах шубы, что-то брякнуло — спички! Отлично.
Коробок здоровый, сделан от души. И спички длинные такие. Не то, что у нас — фитюлька. Вытянул я спичку, чиркнул. Пф-ф-ф!
Огонёк вспыхнул, я поднял спичку и увидел впереди контур паровоза.
Покорёженный, вроде бы труба смята, и кажется, в боку чернеет дыра — человек пролезет. Неужто тот самый, что у нас на путях взорвался? Когда его успели привезти? Наверное, из столицы нашему начальству здорово накрутили хвост. Так припекло, что мухой долетели.
А сквознячок-то всё сильнее… Вон, брякнуло что-то. Кажется, рядом совсем.
Окно что ли открыто? Дзынь, бряк… Пошёл я вперёд, к паровозу поближе. Спичка как раз в это время догорела, обожгла пальцы. Что это?
За секунду то того, как погасла спичка, я увидел, как впереди метнулась чья-то тень. Затопали ноги, загремело и покатилось, судя по звуку, пустое ведро.
— Постойте, мистер Лоу! Это я, Дмитрий Найдёнов!
Что это с ним, неужто так дуэли испугался?
Поспешил я вперёд, за ним, вдруг нога уткнулась в мягкое. Я чуть не упал. Второпях зачиркал новой спичкой по коробку. Огонёк вспыхнул, я глянул вниз, вздрогнул и выронил спичку. Спичка шлёпнулась на тело человека, мигнула и погасла.
Но я успел заметить клетчатые брюки и бежевый сюртук. Мистер Джеймс Лоу. На полу. Лицом вниз. Не шевелится.
Блин! Ещё спичка, чирк. Держу огонь одной рукой, другой осторожно переворачиваю англичанина на спину. Ой, блин…
Господин Джеймс Лоу мертвее мёртвого. Конечно, с таким лицом попробуй поживи. Разбито в кровь, за кровавыми пятнами видно — нос расплющен, глаза вылезли, рот разинут, язык наружу. Сначала ударили, а после придушили беднягу. Вот же гадство!
И видно, что недавно. Тело ещё остыть не успело как следует. А кто же тогда здесь бегает, ногами топает? Ёлки зелёные, убийца здесь!
Снова загремело, совсем рядом. Может, убийца заблудился? Или прячется в темноте между станками, выжидает момент?
— Стой! — крикнул я. — Стрелять буду!
Тут же сообразил, что стою на свету, как отличная мишень. И нет у меня никакого револьвера, а у преступника очень может быть. Хотя вряд ли — стал бы он душить тогда. Но кто знает, может, шуметь не хотел?
Загасил я тлеющую спичку, коробок сунул в карман. Шагнул тихонько в сторону от трупа, застыл на месте, слушаю. Ага! Шорох, кто-то дышит, шумно так, с присвистом.