— Выходи, руки за голову! — командую. — Добровольное признание смягчает наказание!
Затопали слева, что-то загремело, обрушилось на пол, а убийца метнулся вдоль стены мимо меня — прямо к выходу. Я прыгнул на него, зацепил, в прыжке сбил с ног.
Навалился, ухватил, попытался заломать ему руку — не получилось, убийца вывернулся прям-таки со звериной ловкостью. Отпихнул меня ногами, сильно — я аж откатился — вскочил, взбежал по ступенькам наверх, распахнул дверь.
— Стой! — я кинулся за ним. Чёрт, револьвера нет, даже завалящей дубинки… — Стой!
Убийца обернулся на пороге, крикнул:
— Это не я! Не я! — и выскочил за дверь.
Я взлетел по ступенькам вслед за ним, рванул дверь, выскочил на улицу. Огляделся, вижу — метрах в двадцати через мостовую метнулся чёрный силуэт, замахал руками, позвал извозчика. Ванька подкатил, убийца запрыгнул в пролётку, лошадка рванула с места.
Ах ты, гад!
Пока я звал другую пролётку, первая уже успела отъехать далеко. Тут извозчик подкатил, я запрыгнул на сиденье, скомандовал гнать за ними.
***
Гнали мы за пролёткой с беглым преступником вслед по вечерним улицам, домчали до Фонтанки. Сворачивали они несколько раз, но мы их находили по заметной лошади — серой с белыми хвостом и гривой. Смотрю, на Фонтанке они ход сбавили, пошли лёгкой рысцой. Мы стали догонять, догнали, и я заорал охрипшим голосом:
— Стоять, полиция! — выпрыгнул на ходу, подскочил к ним, заглянул под поднятый верх пролётки — нету! Нет никого, пусто.
Извозчик, что убийцу вёз, говорит:
— Дык вылез барин, давно вылез. Денег дал, чтобы я, стало быть, дальше ехал, да и выпрыгнул…
Тьфу, блин! Вот же гадство. Обманули, как мальчишку… И что теперь? Где искать господина инженера?
А ведь это он был — инженер Краевский. Я его узнал, с трудом, но узнал. По голосу. Да ещё по форменной пуговице. Отодрал от инженерского пальто, когда мы на полу крутились. На пуговице скрещённые топор и якорь. Я этот значок ещё в прошлый раз срисовал, когда с инженером у взорванного локомотива общался. Точно он, Краевский. И мотив имеется.
Не то чтобы мне господина Джеймса Лоу, эсквайра, жалко стало — хотя живой человек… был. Убийца же мне все карты спутал. Только я нащупал ниточку в деле, только хотел узнать, «кому выгодно», как в древнем Риме говорили, и нате! Покойничек, получите — распишитесь.
Жаль, я в прошлый раз как следует господина Лоу не допросил. Погнался за народовольцами. Думал, они во всём виноваты. И вот приплыли, народовольцев Митюша прикончил, сынок князя Васильчикова, а господина Лоу раз — и придушили. И теперь их уже не спросишь.
Что за проклятье, свидетели мрут, как тараканы! А ведь про народовольцев мне журналист местный наплёл, тот самый, что с Митюшей корешился… Я тогда и не знал, что они друзья, пока Митюша, сынок княжеский, мне сам не сказал. Перед тем, как решил меня прикончить. Сказал, что так было надо, что губернию нужно закрыть… Ну, то есть он думал, что я сейчас кони двину — потому и сказал. Вот же гад ползучий…
Нет, непросто всё со взрывом поезда, и дело это очень мутное… И теперь надо ловить беглого инженера по горячим следам.
Пошарил я в карманах шубы в поисках денег. Под пальцами забренчали монеты. Ага, есть деньжата.
Сунул извозчику, что инженера вёз, монету:
— Скажи-ка, любезный, где пассажир твой выскочил?
Извозчик на монету глянул, аж рот раскрыл. Конечно, в таких шубах медяков не водится.
— Да вот туточки, барин, как проезжали, он и соскочил. Место весёлое, бойкое…
И рукой показывает.
И правда, вижу — далеко позади огни горят, народишко толчётся, несмотря на поздний час. Забегаловка, сразу понятно. Кабачок. Бойкое место, говоришь? Может, беглый инженер туда забежал, чтобы хватануть стаканчик от нервов? По-любому, кто-нибудь да видел, как мужик в чёрном пальто из коляски на ходу выпрыгивает.
Сказал я извозчику:
— Гони в полицейский участок, скажи — в мастерских при дорожном институте мёртвое тело нашли. Поручик Найдёнов труп нашёл, просит, чтобы наряд выслали, срочно. И скажи ещё, что я вон в том кабаке, если что.
Извозчик лошадку вожжами хлестнул и помчал в участок. А я уселся в свою пролётку и скомандовал:
— В кабак! Ходу!
Глава 10
Кабачок и правда весёлый оказался. У входа народ толчётся, всё больше студенты, дверь так и хлопает. Наверху над входом вывеска, там птичка жёлтая нарисована с рюмкой в лапе, и название большими буквами: «Певчий кенар».