В смысле? О чём это он?
— Что пройдёт? — говорю. — Труп исчезнет, разбойники и бомбисты хором покаются?
Личный слуга Кирилла ухмыльнулся, а сам с меня глаз не сводит. Конечно, не каждый день такого дурня увидишь. Работать хочет, а в ресторан — нет.
— А ты не знаешь? Ну конечно, откуда тебе, найдёнышу… — Кирилл почесал нос. — Тут такое дело — это как твоя печать. По наследству от государя нашего Петра Великого досталось. Называется — Дар. Это семейное. У каждого дар свой, но похожий.
— В смысле, дар? — ага, вспомнил… Когда меня государю привели показать, главный эльф Домикус глянул на меня и сказал: дар по отцу. Я ещё тогда не понял, подумал, что эльф выпендривается, туману напускает. А оно вон чего!
— Дар, это такая штука, — Кирилл лоб наморщил. — Когда Пётр Великий нашего первого эльва приютил, дал ему землицы, место при дворе, Домикус государю подарок сделал. Дар волшебный. Магический. Сказал, хочет одарить потомство государево. И что дар этот выбрать можно. Но что-то одно. А у государя тогда сынок его, младшенький, болел сильно. Помирал уже. Вот Пётр и попросил: дай, говорит, моим наследникам здоровья. Чтоб сыновья мои, говорит, были крепки и веселы. Да чтобы об отечестве заботились пуще живота своего.
— И что? — ничего себе история. Этот эльф Домикус ещё Петра видел, и нашу историю, выходит, другим путём направил. Ведь второй сын Петра Первого умер. Или даже два сына, но всё равно не жильцы были…
— Ну вот, — говорит Кирилл. — Домикус засмеялся и сказал: это уже два желания! Ладно, будь по-твоему, государь! Ты меня принял, землю дал, обогрел всячески. За это я тебя отблагодарю. Будут твои наследники крепки здоровьем и телом хороши. А дар каждому будет свой. Главное, с пользой для отечества. Кто какой нести сможет. Ну, или как-то так. Они ведь мудрёные очень, эти эльвы. Ни одного слова просто так не скажут, всё с подвывертом.
— Так что у меня-то? — говорю. — Что пройдёт через неделю?
— Лихорадка от дара. Когда нового человека в семью принимают, дар к нему прилаживается. Как простуда, что ли… Корёжит человека, покоя не даёт. Вот и у тебя так. Бомбистов хочется ловить, в речку прыгать за убийцей…
— А если я не хочу, чтобы проходило? — это что же получается, я вовсе не справедливости хочу, просто меня какой-то там простудный Дар в спину пихает? Обидно.
— Пройдёт, пройдёт… Сейчас шампанского пару бутылочек, да к певичкам в постельку, так и отпустит, — твёрдо сказал Кирилл. — Не сомневайся!
Я хлопнул себя ладонью по лбу. Блин. Тварь я подопытная или своё мнение имею? Вот же змей этот Домикус. И тут подгадил.
Глава 15
Яр оказался и вправду не хуже, чем в Москве. Шикарный особняк из белого камня, с башенками и колоннами. Правда, стоял он на окраине, чтобы приличных людей не смущать.
Нас встретили как родных. Кирилла здесь, похоже, каждая собака знала.
Проводили нас в ресторан, усадили за столик, официант подлетел, на согнутой руке белоснежное полотенце, сам весь сияет: чего изволите, благородные господа?
Сделали заказ. Пока ждали, на сцену стали глазеть. Там как раз конферансье вылез, кругленький человечек с галстуком в виде бантика, прямо как у кота. Заулыбался человечек, ручками развёл, крикнул:
— А сейчас, дамы и господа, перед вами выступит несравненная танцовщица, прелестная мадемуазель Ой’Нуниэль, и её зажигательные подруги! Встречайте, господа!
Все захлопали. Народу в зале полно, все богатенькие, сразу видно. Кое-кто даже со стула вскочил, в ладоши бьёт со всей мочи. Видать, очень мадемуазель заждался.
Тут на сцену выплыла, как лебедь, девица Ой’Нуниэль. Вся укутана с головы до ног в тонкую цветную занавеску. Только ступни босые видно.
Пробежалась мадемуазель по сцене, стала круги нарезать, босыми пятками притопывая. Заиграл маленький оркестр сбоку сцены — скрипка, флейта, гобой и барабаны.
Мадемуазель побегала кругами, встала на самый краешек сцены, закружилась, как юла. Цветная занавеска слетела с танцовщицы и упала на пол. Зрители радостно ахнули. На девице остались одни шаровары, как в гареме у какого-нибудь султана, и сквозь них всё видно. На груди узенькая тряпочка натянута, вся в блестящих висюльках. Личико вуалькой прикрыто, вроде прозрачной, но толком ничего не разглядеть. Но что там личико, когда всё остальное — просто огонь?
А музыканты снова заиграли, скрипка тихо ноет, барабан тарахтит, флейта с гобоем подтягивают. Ритм сначала медленный, но потихоньку быстрее и быстрее становится. Мадемуазель стала танцевать. Сначала тоже медленно, в такт музыке. Ножками переступает, руками разводит плавно так. А уж изгибается — не каждая так сможет.