Я ему опять про дилера, а сыскарь в штатском только кивает да мычит что-то себе под нос. Типа, сами с усами.
Там мы битый час по гостинице таскались. Потом в холл спустились, сыскарь у стойки администратора остановился, достал из кармана портсигар.
— Курите? — спрашивает.
— Нет. Вы торговца травкой искать собираетесь?
Он будто не слышит, от спички прикурил, стоит, дым пускает.
Явился околоточный.
Сыскарь ему:
— Значит, так. Я думаю, преступление на почве страсти. Купец Потапов из ревности свою давнюю пассию прикончил. Ничего, адвокат у него зверь, откупится. Возможная причина состояния аффекта — негодные обереги на этаже. Виновный в недосмотре — инород эльвийского происхождения Афедиэль.
Околоточный кивнул. На меня покосился:
— А постояльцы что?
— Осмотр тела, а также места, показал, — скучно ответил сыскарь, — что убийство случилось уже после того, как постояльцы покинули номер. Показания сняты, свидетели будут вызваны в обычном порядке. Случайных людей в заведении не замечено, слова о якобы постороннем человеке на чёрной лестнице никем более не подтверждены.
Околоточный снова кивнул, зацарапал себе в блокноте.
Ну ничего себе! Кузен мой, выходит, вообще ни при чём оказался. Будто и не было его. И вообще, во всём виноват бедняга полуэльв. А купец Потапов нечаянно убил… Ловко. Хорошо быть аристократом! Так и вижу, как Кирилл с певичкой своей по чёрному ходу из гостиницы выходят, а сам управляющий им дверь открывает. Да ещё до коляски провожает, для верности.
Эх, думаю, тряхнуть что ли своим происхождением? Как скажу, что сынок государев, тут же все в струнку вытянутся. Отпустят, как только что кузена отпустили, со всем почтением. Вот только стыдно, блин. Как там Кирилл сказал: без году неделя, а уже? По девкам бегаю, устриц жру, дела побоку… мажорчик ты, Димка, а не солидный карьерист.
Ещё понял я вдруг, отчего обереги работать перестали. Моя вина. Когда с кузеном дрался, заметил — искры в глазах мигают. На потолке, цветные такие. Да на кузене ещё парочка огоньков мигнула и погасла. Где перстни у него были. Я ему когда руку крутил, за перстни ухватился. Думал, искры в глазах, потому что по башке мне прилетело. А оно вон чего. Ещё покойный Альфрид говорил — ты гаситель, Дмитрий! Чужие амулеты гасишь, магию на ноль умножаешь. Не зря говорил покойничек — так и есть.
Выходит, если бы мы с кузеном не подрались, а я не стал амулеты гасить вокруг себя, ничего бы не было? И купец Потапов свою зазнобу не прикончил по дури? Вот же гадство…
Тут с улицы городовой прибежал:
— Ваше высокоблагородие!
И бумажку протягивает. Сыскарь бумажку развернул, лицо помрачнело. Сигарету прикусил, сказал сквозь зубы:
— Да что за день такой. Людишки мрут как мухи.
На меня глянул, говорит:
— Коляска у входа. Поехали, господин капитан. По дороге поболтаем.
Так сказал, что понятно — лучше не отказывать. Да и зачем? Хороший сыскарь на дороге не валяется, а дядя этот точно не из последних. И помощь мне сейчас не помешает. На ловца и зверь бежит.
Забрались мы в коляску, сыскарь новую сигарету закурил, спрашивает:
— Так что, господин капитан, это вы танцовщицу Ой’Нуниэль прикончили?
— Нет, — отвечаю. — И господин Потапов вряд ли. Вы лучше скажите, почему…
Сыскарь выпустил дым колечком, сказал тихо:
— Найдёнов, ты что, не узнаёшь меня?
Глава 19
Я так и застыл с открытым ртом. Вот блин, попал. Ясен день, откуда мне его знать-то? А сыскарь этот — хитрец. Сразу не сказал, что знакомы. И на тебе, приплыли…
— Даже имени моего не помнишь? — сыскарь говорит. — Чего молчишь, бабы язык откусили?
Подумал я, подумал, и решился. Говорю:
— Вы правы. Амнезия у меня. Частичная.
Он сделал покер-фейс, но вижу — удивился.
— Амнезия? — спрашивает, а сам соображает, колёсики в голове прям видно, как крутятся.
— Да, — отвечаю, — амнезия. Потеря памяти. Тут помню, тут не помню. Так что вы уж будьте любезны, объяснитесь. А то неловко получается, вы меня знаете, а я вас — нет.
Хмыкнул он, сигарету пожевал.
— Ну что же, справедливо, — говорит. — Я тебя, Найдёнов, ещё студентом помню. Когда ты с дружками своими беспорядки устраивал, с битьём морд и фонарей. Сам тебя допрашивал, сам на тебя бумаги писал.
Вот так дела… Ну я знал, конечно, что бывший Димка Найдёнов буйный был студент. Но вот прям такого, с допросами и протоколом, да у важного сыщика, не ожидал. Хотя… в крепости князь Васильчиков моё дело открывал, и при мне читал его. Так значит, его благородие господин Сурков это дело состряпал… Ничего себе встреча! На ловца и зверь бежит, ага.