Кабинет большой, на три окна. Стол здоровенный, под зелёным сукном, над столом портрет государя в золотой раме. Тяжёлые занавески, шкаф с книгами. А за столом сидит сам князь Васильчиков собственной персоной. Вид у князя такой, будто не он меня вызвал, а я к нему напросился.
Меня увидел, губы скривил, будто лимон пожевал.
— Явился, голубчик. Вы что себе позволяете, Найдёнов? Как это понимать?
— Простите, не понимаю…
— Молчать! — рявкнул князь. Ладонью по столу хлопнул, аж пресс-папье подпрыгнуло. — Молчать, когда с вами разговаривают!
Встал князь из-за стола, принялся по кабинету ходить туда-сюда. Руки за спину заложил, весь злой, хмурый.
Говорит:
— Кто вам дал право носить чужой мундир? Где вы его взяли?!
Вот блин, вопросик… Мне же его в клубе дали, а там правило — никому ничего не рассказывать.
— Прошу прощения, ваше сиятельство. Не могу сказать. Есть такая поговорка — что делается в клубе, остаётся в клубе.
Князь остановился, на меня посмотрел. Так лицо сморщил, что я понял — знает. Знает про клуб, про порядки клуба «Джентльмен», всё знает. Просто проверяет.
Поморщился князь, рукой махнул. Говорит, уже не так злобно:
— Какой чёрт вас, Найдёнов, по кабакам потащил? Какого лешего на Фонтанку вас понесло? Что за история с ложным трупом?
— Как это — ложным? — отвечаю. — Был труп, я его своими руками щупал, своими глазами видел.
— Вы бы, Найдёнов, меньше по ресторациям ходили, да с певичками общались, — сказал князь. — Тогда и трупы перестанут мерещиться. Ладно, что уж там. Назвался груздем — полезай в кузов. С высочайшего соизволения подписаны бумаги по вашему производству в капитаны. Но если ещё раз такое повторится — вы горько пожалеете. Никакое родство вас не спасёт. Надеюсь, вы меня поняли.
Подошёл князь к столу, нажал кнопку. Где-то звякнуло.
В дверь сунулся офицер, князь приказал:
— Позовите.
Смотрю, в дверь входит мой знакомый — надворный советник Сурков. Гляди-ка, и этот здесь. Мы же с ним только недавно виделись — на месте самоубийства.
Князь сел за стол, ему секретарь папку с бумагами подвинул.
— Господин надворный советник, вы просили выделить вам в помощь толкового офицера. Передаю под ваше начало капитана Найдёнова. Он юноша шустрый, как раз вам пригодится. Не стесняйтесь его гонять в хвост и в гриву.
И бумажку по столу запульнул — в руки Суркову.
Сурков бумажку взял, читает, а сам улыбается. Незаметно, но я-то вижу — он это подстроил. Вот жук, жучила. Опередил того пожилого сыскаря. Тот ведь меня к себе в команду хотел получить. Да не успел…
— Можете идти, — буркнул князь Васильчиков. — И запомните, капитан Найдёнов — я слежу за вами. Никаких шуток!
Вышли мы из кабинета, Сурков глянул на меня, сам ухмыляется, как сытая акула.
— Ну что же, капитан, вот мы и вместе. Как в старые добрые времена.
Блин, ещё бы помнить, что там было. В эти старые добрые. Вон как улыбается, нехорошо так…
— Позвольте спросить, каковы будут мои новые обязанности? — спрашиваю.
— Если помните, Найдёнов… Надеюсь, память у вас имеется? Если помните, я сказал, что служу во второй экспедиции. Так что я, а теперь и вы, хе-хе… ловим убийц, заговорщиков, подлых инородов и подозрительных студентов. Всех, кто имеет наглость злоумышлять на его величество государя нашего, Дмитрия Александровича.
Коляска ждала нас на улице. Сурков приказал:
— В крепость.
Жандарм на козлах щёлкнул кнутом. Мы покатили к Петропавловской крепости.
Глава 24
Зубы застучали о кружку. Я глотнул воды, зубы заломило от холода. Вода ледяная, со вкусом железа. Хоть рекламу снимай: все ароматы тюремных застенков! Могильный холод, каменный мешок, неповторимый вкус воды из жестяной кружки! Приходите, и вы никогда нас не забудете!
Блин…
Будь проклят тот день, когда я попался на глаза этому уроду Суркову. Теперь-то я точно знаю, что такое вторая экспедиция.
Когда мы к Петропавловской крепости подъезжали, на секунду я подумал, что меня обратно в камеру запихнут. Что капитанский чин — это хитрость такая. Чтобы Найдёнов, то есть я, не очень брыкался.
Нет, в самом деле на службу ехали. Такая себе оказалась работёнка. Не успел в крепость зайти, Сурков меня сдал на руки местному жандармскому подполковнику. Начальнику особой следственной тюрьмы Трубецкого бастиона.
Сказал:
— Вот вам новый человек. Капитан Найдёнов жаждет послужить на благо отечества. Дайте ему такую возможность. Будет говорить, что устал — не обращайте внимания. Скромен не по годам. Дайте ему место, определите на довольствие. Пусть работает. Удачи, Дмитрий Александрович!