Так, так, интересно. Ну и хмырь этот Сурков. Мальчишку какого-то под прикрытием использовал. Дело-то опасное. Сколько раз в кино видел — если раскроют, такая жесть…
Я перевернул первый листок. Второй лист тоже прозрачный, на нём — чернильные строчки.
«Мои агенты не подозревают о существовании друг друга. Считаю это полезным для дела. Прошу разрешения продолжать операцию внедрения. Крайне выгодно подать мысль главарям народовольцев использовать данных агентов в предстоящих акциях. Для этого целесообразно устранить особенно активных членов групп, для замещения оных в проведении акций. Считаю необходимым использовать метод компрометации. Если этого окажется недостаточным, рассматриваю возможность физического устранения слишком активных членов группы. Средства на поддержание акций выделены мною лично…»
Ничего себе. Сколько тайных агентов напихали в группы народовольцев? И что за акции такие?
Я вспомнил, как Митюша, сын князя Васильчикова, пришёл на конспиративную квартиру вместе со Швейцаром, главарём народовольцев. Вдвоём пришли, как друзья. А Митюша взял, да и грохнул из револьвера всю группу. Угадай с трёх раз, кто здесь агент? Сын князя, к гадалке не ходи. Надо же, какие люди в агенты идут.
Но зачем было валить всю группу? Не лучше бы повязать, и на допрос?
Я ведь так и не успел раскрутить это дело. Митюша помешал. И меня хотел убить, да не получилось. И что значат его слова: губернию нужно закрыть? Никак не пойму. Прижать бы его, да пока нечем…
Перелистнул дальше, открылся третий лист.
«Прошу выделить дополнительные средства на привлечение особо ценного агента к работе. Считаю необходимым поддержать связь с поставщиками „пыльцы“ и особенно „золотого цветка“. Связь с агентом считаю необходимым поддерживать лично, соблюдая строгую секретность ввиду особой ценности субъекта. Желательно создать свою группу для поставки пыльцы и обмена её на информацию. Созданная группа должна быть использована в полной мере для передачи и получения средств. Связь планируется осуществить по предъявлению условного сигнала…»
Ещё листок, последний. Написан другим почерком.
«Агентов, подсевших на пыльцу и золотой цветок, следует считать необходимым злом. Введение на нужные места таких агентов существенно облегчит наблюдение за высокопоставленными лицами. Производство и передача веществ должны быть налажены в ближайшее время. Для этого используйте канал под названием „Звериный лаз“. О выполнении докладывать лично…»
Скрипнула дверь. Вошёл подполковник. Я вскочил, вытянулся. Весь в пылище, к носу паутина прилипла. Папку успел бросить на дно сундука. Картонки захлопнулись, синие листки погасли.
Подполковник посмотрел на меня, аж крякнул.
— Молодец, Найдёнов! И правда — работящий. Да ты не старайся уж так, смотри, чахотку заработаешь. Старый-то помер, и ты хочешь? В увольнительную тебя отпустить не могу, момент не тот. Поди, хоть по двору погуляй, воздуха глотни. Потом — марш к Зубкову в допросную! Книжный червь, понимаешь…
— Слушаюсь, господин подполковник! — отвечаю. — Сию минуту, только замки закрою.
Вот блин, не успел я прочесть до конца. Да, не зря Суркова повысили…
Я закрыл дверь архива, поднялся по лестнице, выбрался на свежий воздух.
Не успел глотнуть воздуха, пылищу стряхнуть, смотрю — через двор катит карета. Сама чёрная, и чёрные лошади в упряжке. Окошки задёрнуты, на крыше ящик какой-то прицеплен. Та самая карета, на которой меня из крепости везли во дворец. На кучерском месте здоровенный жандарм, с ним рядом ещё один.
Карета подкатила, остановилась. Из неё вышла эльвийка Эннариэль. Та самая — из личной охраны государя. С ней какой-то тип в тёмном пальто, воротник поднят, шляпа на глаза надвинута, лица не разглядеть.
Тут же двое здоровенных жандармов сняли сверху длинный ящик. Эннариэль пошла внутрь, жандармы с ящиком — за ней.
Протопали рядом со мной, слышу, эльвийка говорит:
— Несите в подвал. Живо! У кого ключи от мертвецкой?
А тут я стою, и связка ключей в руках.
Она на меня глянула, приказала:
— За мной.
И мы пошли — впереди жандармы с ящиком, за ними эльвийка. И я — с ключами.
Глава 26
Мертвецкая у нас в конце коридора, за карцерами. Там обереги другие, не для живых — для покойников. Для мороза и чтобы мясо не портилось.
У двери уже наш начальник стоит, с ним полукровка Ксенориэль и надзиратель-орк. У орка такой же мундир без знаков различия, как у Ксенориэля. Орки для такой работы как раз подходят — им холод нипочём, а покойников они не боятся.