Афедиэль плачет:
— Господа вернутся, в пыль, в прах развеют, душу в камень запрут… Не хочу в камне сидеть, страшно. Лучше уж вы… Вы благородный господин, лучше вам служить.
— Шутишь, что ли? — отвечаю. — Я сам под начальством хожу, а ты арестант. Какие уж тут слуги.
Полукровка головой мотает, шепчет:
— Сразу видно, вас человеком растили, молодой господин. Но я же вижу — вы из наших. Только скрываетесь.
Вот блин. У меня это на лице, что ли, написано? Говорю:
— Не могу я против высших эльвов пойти. Они тут главные, я для них такой же как ты, полукровка.
— Нет, не такой! — полукровка на коленках подполз ко мне, в глаза заглядывает, как собачонка. — Не такой! Вы просто не знаете… Вас никто не учил. Афедиэль видит, Афедиэль знает. Вы такой же, как они. Скажите, что я ваш, они ничего сделать не смогут. Побоятся.
Походу, бедолага с ума сошёл. Бред какой-то. Ясное дело, жить захочешь, и не так запоёшь. Побоятся они меня, как же…
— Ты спятил? Лучше скажи, где мне поставщика пыльцы отыскать.
— Туда идти надо, господин, управляющего за жабры брать, пока не сбежал. Он с ними в доле. Он деньги каждую неделю отдаёт, через Михеича. Только опасное это дело, господин. Для них человека убить — как комара прихлопнуть. Не вяжитесь вы с ними, хуже будет… Пускай эти господа на дело идут, раз так надо… Авось голову сломят, туда и дорога…
***
В дверь карцера застучали. Голос унтера:
— Господин капитан, вы в порядке? Вас начальство к себе требует. Срочно!
Вот чёрт, нельзя так долго с арестантами болтать. Вообще нельзя по одному с ними быть. Заболтал меня этот чокнутый Афедиэль. Зато я теперь знаю, кто мою девчонку прикончил. Знаю, через кого дурь толкают клиентам.
Полукровка увидел, что я уходить собрался, взвизгнул:
— Господин, умоляю, возьмите меня к себе! Не отдавайте! Я всё скажу! Кому порошок торговали, кто покупал… Всё равно пропадать…
Подполз ближе и за ноги меня ухватил. Тут унтер в карцер вбежал, дубинкой полукровку огрел как следует. Тот откатился, унтер за ним, и давай его колотить по чему попало.
Я приказал:
— Ещё пяток ему. Потом запереть. Вернусь, закончу.
И вышел в дверь.
Глава 29
Зашёл я в кабинет к подполковнику, а там надворный советник Сурков оказался. Один. Увидел меня, кивнул.
— Садитесь, капитан.
Я уселся, а Сурков комнату обошёл, дверь подёргал — закрыта. Потолок оглядел, кольцо на руке покрутил. Понятно, почему, не хочет, чтобы нас слышали. Кабинет начальства оберегами от прослушки надёжно закрыт. Ну как, от прослушки — чтобы никакого шума не было. Ни изнутри, ни снаружи. Похоже, разговор будет секретный.
Сурков уселся за стол напротив меня, говорит:
— Ну что, как служба, жалобы есть? Просьбы, пожелания? — и видно по лицу, не за этим он пришёл.
Ответ даже слушать не стал. Махнул рукой, типа, не до того сейчас. Говорит:
— Слушай, Найдёнов. У меня к тебе дело. Очень важное. Я твоего подполковника даже приглашать не стал. Лишние свидетели в таком деле ни к чему.
А сам мне в лицо смотрит, разве что лампу в глаза не направил. Внимательно так. Ну, а мне-то что, у меня заморозка от эльвийки до конца ещё не прошла. Ничего по мне не понять. Кивнул только, слушаю.
Он дальше говорит:
— Ситуация очень серьёзная. Народовольцы совсем распоясались. Известно, что готовится новое покушение на его величество. Очевидно, что у народовольцев везде свои глаза и уши. Уж очень они хитро уходят от облав и обысков. Те, что у нас в крепости сидят, попались случайно, по глупости. Остальные, самые опасные, на свободе.
Встал Сурков из-за стола, принялся по кабинету ходить. Я сижу, слушаю, не понимаю ничего. К чему это всё?
— Так вот, капитан Найдёнов. Надо спасать положение. Хочу предложить тебе одно дело… Сразу скажу — опасное. Ну да ты не робкого десятка. Ведь так?
Я опять кивнул. Что-то долго он к делу подходит. Видать, дело не только опасное. Но ещё и грязноватое.
Сурков остановился, посмотрел на меня в упор и сказал:
— Ты устроишь побег заключённого.
Смотрю — а он не шутит. Сурков будто мысли мои прочитал:
— Я не шучу. Устроить всё надо как можно скорее. Времени нет, никто не знает, когда бомбисты задумают новое покушение.
— Отсюда нельзя сбежать, — говорю.
Ну ничего себе заявки! Устрой побег… Ага, щас. Как два пальца об асфальт. Легче лёгкого, вот только шнурки поглажу.
— Всё уже продумано, всё готово, — говорит Сурков. — Ты просто делай, как сказано.
Блин, и когда он это всё придумать успел? Вот жучила.