— Есть кто живой?! — крикнул я.
Кто-то хрипло выругался. Очень смачно, с загибами. На полу возле сгоревшего алтаря в обломках ворочается человек.
Мишенька, младший сын государя. Мундир порван, лицо в копоти и пыли. Рядом стонет Лизавета Алексеевна. На лбу у неё огромная шишка, платье обгорело, засыпано кусками хрусталя и штукатурки. Я подошёл, наклонился над ней.
Лизавета открыла глаза и посмотрела на меня в упор. Прошептала:
— Бастард…
— Если они все погибли, тебе конец, — сказал я.
Она закрыла глаза, улыбнулась обгорелым ртом:
— Нет. Это начало.
Над головой хрустнуло. Сверху упал огромный пласт штукатурки. Откуда-то потянуло гарью. Потолок тронного зала стал разваливаться на куски.