– Не только работаю, еще и заведую этим отделением, – в словах Киры прозвучала нескрываемая гордость.
– Молодец, – совершенно искренне отозвался мужчина. – Ты ведь еще в институте мечтала о высокой должности в первоклассной клинике.
– Помнишь мои амбициозные планы, да? – женщина хмыкнула. – Это оказалось сложнее, чем я думала. Не сама работа, – пояснила. – Видеть столько смертей и иногда тоже умирать от собственного бессилия. Когда ты знаешь, как помочь, только не можешь сделать ничего, потому что упущено время, или еще что-то не так. Это ужасно.
Илья хорошо понимал то, о чем она говорила. В его собственной работе трагических исходов было куда меньше, но и то всякий раз каждый тяжелый случай оставлял болезненный след, вынуждая искать свои промахи и думать, где и что надо было сделать иначе.
– Поэтому ты встречаешь Новый год не с семьей, а в больнице? Долг заведующей? Или других желающих дежурить не нашлось?
Кира пожала плечами.
– Я знаю, что эта ночь может оказаться очень сложной. И сотрудников своих знаю. Как им не хотелось бы быть сейчас здесь, а не дома за праздничным столом. Да и пьяный врач намного хуже пьяного Деда Мороза. Поэтому здесь я, а не кто-то другой.
– Семья поддерживает твое решение?
Ее взгляд стал жестче.
– Вполне. Потому что в моей семье только один человек. Я сама.
Новогодняя ночь
Одна. Ноющая боль внутри стала сильнее, и к этому ощущению прибавилось другое, хорошо знакомое – чувство вины. То самое, что он испытывал, когда приходилось расписываться в собственном бессилии перед родственниками пациентов. Даже если знал, что сделал все возможное, тем не менее не переставал себя корить, искать какую-то ошибку, оплошность, которая и оказалась роковой.
Сейчас было то же самое. Что с того, что расстались они давным-давно? Спокойно расстались, без упреков и ссор. Оба согласились тогда, что отношения их изжили себя, а потому незачем усложнять друг другу жизнь, продолжая изображать то, чего больше нет.
Но Илья все равно вспоминал о ней. Да, в последние годы не так часто, как вначале, но всякий раз думал, искренне надеясь, что у Киры все благополучно. Счастливая семья, заботливый муж, дети, успешная работа. Сбылось только последнее, и осознавать сейчас, что некогда любимая женщина одинока, было тяжело. Очень тяжело. Не такой судьбы он желал для нее. Не дежурств в новогоднюю ночь, не дурацких шуток пьяного Деда Мороза. Ей надо было находиться сейчас совсем в другом месте, с другими людьми. Не с ним – таким же опустошенным и одиноким. Не объяснять диагноз поступившей в больницу женщины, а смеяться за праздничным столом. От того, что все сложилось не так, хотелось завыть.
– Почему ты не вышла замуж?
Она внимательно посмотрела на него, задумчиво улыбаясь.
– Потому что не нашла того, с кем хотела бы быть рядом. Всегда. Принца того самого, о котором грезят юные девушки. Да и не очень юные, – она снова усмехнулась, но совсем не весело. – И никто из тех, с кем мне приходилось встречаться, не походил на тебя.
Ему словно холодной водой в лицо плеснули, и боль в груди стальным кольцом сдавила сердце, так что даже дышать тяжело стало. Но Кира вдруг рассмеялась и покачала головой.
– Перестань, Сокол. Ты же не мальчишка-первокурсник, чтобы так обольщаться.
– Обольщаться?
– Ну да. Не в тебе дело.
– Но ты же сама сказала, что они были не похожи на меня.
– Сказала, – она кивнула. – Я же тебя считала тем самым принцем. Единственным. Самым, самым. Только ведь и ты оказался не таким. Я все придумала себе. Так что расслабься. Я вовсе не страдала все эти годы из-за несостоявшейся любви. Поначалу разве что, да и то недолго. Переболело, перегорело – и легче стало. Без тебя и… – помолчала, – без всех. Я нашла хорошую работу и себя в этой работе. И долго жила почти счастливой.
– Почти?
– Почти. Потом наступил момент, когда оставаться одной стало… ну, неприлично что ли, – Кира вновь усмехнулась. – Тот момент, когда твоей свободе и независимости перестают завидовать. Смотрят чуть ли не с жалостью: как же так, ты, такая хорошая и успешная, – и вдруг до сих пор одна? Мерзкое чувство. Прилипает к тебе, и его хочется стряхнуть, очиститься, как от грязи. Я поддалась. Думала, так будет лучше.