— Я слышал об этих пластунах, — вытирая слёзы платком, наконец, проговорил полковник Щеглов. — Когда был ещё молодым — нам старики-казаки на Кавказе всякие байки про них рассказывали. Но не верил в это. Нету их, этих пластунов. А были ли — бог весть. Всякое наплести можно. А вот, поди ж ты, довелось увидеть… живую пластуниху, — хмыкнул он. — Как такое возможно? Реально ведь она ему глаза отводит. Причём — с закрытыми глазами.
А ну-ка, откройте мне дверь! Я с ней сам поговорю.
Щёлкнул замок и полковник вошёл в допросную.
Когда капитан вышел, Аронии пришлось снова рассказать полковнику свою легенду.
Мол, отец с детства научил пластунским техникам, когда она была в деревне на каникулах, а он в отпуск приезжал.
Щеглов выслушал её с недоверием.
— На каникулах? — покачал он головой. — Чудно! Ты, похоже, суперчеловек, девочка. Однако, на деле ты действительно кое-чем владеешь.
Судя по всему, полковник и сам был не лыком шит. Арония прямо-таки почувствовала некое стороннее проникновение в свой мозг. И, на всякий случай, старательно подсунула ему картинки из Прошиной жизни.
— Деревня это хорошо, — протянул он. — Да ещё с колодцем, да? Значит, он тебя в мальчишку переодевал? — вдруг спросил её Щеглов, подтвердив её подозрения.
— Ага, так удобнее тренироваться рубке лозы и шашками вертеть, — спокойно ответила девушка. — Да и с коня падать безопаснее.
И тут вдруг полковник заговорил с ней по-чеченски. Мол, как ты себя чувствуешь? Не утомили тебя сегодняшние подвиги? Не испугалась ли, что в воздух можешь взлететь?
И Арония легко ответила ему по-чеченски:
— Немного устала, товарищ полковник, если честно. Давно уже не практиковала эти техники. Но, знаете ли, навыки сами срабатывают, когда опасность рядом. Даже бояться было некогда. Главное ведь было людей спасти.
— Похвально! — покивал Щеглов. — Рассуждаешь, как опытный боец, Арония Викторовна. Удивительно, что ты в педагоги подалась, а не в юристы или спортсмены.
— Математику люблю, — уклончиво ответила девушка.
И тут Щеглов выдал фразу, которую она от него ждала:
— Не хочешь в полиции поработать, Арония Викторовна? Мне пока даже сложно сделать тебе конкретное предложение. Я пока ещё сам не знаю — инструктором по пластунской технике пригласить, сотрудником ли контртеррористического штаба или ещё кем-то. Надо будет подумать.
— Я пока тоже не могу ничего сказать вам, Семён Семёнович, — вздохнула Арония. — Устала. Да и не думала о таком.
— Но ты же понимаешь, что твои уникальные знания и техники, которые давно утеряны, надо использовать? — заметил Щеглов. — Уж не знаю, почему твой отец скрывал их от общественности.
— Я примерно предполагаю — почему, — взяла на себя смелость врать дальше Арония. — Этим техникам, Семён Семёныч, необходимо учить с детства. А вы, наверное, представляете, сколько чиновничьих препон надо было бы ему преодолеть, чтобы открыть школу для пластунов и набрать туда учеников? И не только набрать, а отобрать из сотен или тысяч детей. Ведь способны к этому — единицы!
— А взрослых ребят, то есть — новобранцев, например, можно пластунским техникам обучить? — прищурился Щеглов.
— Насколько я в этом понимаю — учить их уже поздно. Они смогут усвоить лишь крохи.
— Вот оно что? — задумался полковник. — Уж не хочешь ли ты сказать, что твои знания уйдут с тобой в могилу — извиняюсь за такой оборот речи, конечно. И всё же?
— Не хотелось бы, чтобы ушли, — вздохнула Арония. — Сама недавно об этом думала.
— Так давай что-то делать, чтобы не ушли! — рубанул рукой полковник. — Давай так: ты подумай — где хотела бы служить в полиции. А я буду думать со своей стороны.
Вот на, возьми мою визитку, — протянул он ей белый картонный прямоугольничек — просто с напечатанным номером телефона. — Твой номер я уже знаю — в деле есть. Даю тебе на раздумья три дня, Арония Викторовна. Договорились?
— Хорошо! — кивнула девушка.
Да, умел полковник Щеглов брать быка за рога.
Глава 5
Полуночный разговор
Но Аронии в эту ночь не скоро удалось уснуть. События, пережитые сегодня, наезжая друг на друга, лезли ей в голову.
Как же повезло, что она вовремя вспомнила способности, которые имела, когда была Прошей. Они сегодня выручили из беды немало людей. За них же она едва не попала в тюрьму. Но стоит ли винить за это капитана? Долг для него выше личных симпатий.
«Хотя, с чего я взяла, что он мне симпатизирует? — спросила себя Арония. И тут же, вспомнив его сияющие глаза в момент объявления о её невиновности, сама себе призналась: Без сомнения, я ему небезразлична. Да и я, честно говоря, не была равнодушна к его достоинствам. Ну и что? Он у меня даже телефон не спросил. Хотя, если что, мой номер есть в деле. Но это как-то не правильно. Ладно, мало ли что мне показалось?»