Так что же, выходит Арония не террористка? Слава всем богам! Тогда зачем он держал её в обезьяннике? Ё-маё! О том, что она согласится на свидание, можно забыть. Арония, скорее всего, отошьёт его и правильно сделает. Но пока этого не произошло, ему — офицеру, прошедшему огонь и воду — хотелось кое в чём удостовериться. И поверить то, о чём говорила здесь эта хрупкая и нежная девушка. Неужели человек может стать невидимым? Как считал капитан, это невозможно.
И ошибся в четвёртый раз.
Арония стала невидимой прямо на его глазах! С этой минуты он верил ей полностью. И даже решился, всё же, попросить у неё телефон. Но тут в его планы вмешался полковник Щеглов.
Он рвался пообщаться с Саниной. Да и кто б не рвался?
Девушка, владеющая пластунскими техниками, легко справляющаяся с бомбами и террористами — это просто находка для служб. Тут уж ясно — и к бабке ходить не надо — о чём Щеглов будет говорить с Аронией.
Но уже на другой день Владислав решил снова поговорить с Аронией о свидании. Во-первых — он не привык отступать от своих решений и занятых позиций. А во-вторых — с того момента, как Владислав увидел Аронию, он думал только о ней. А рука постоянно и самовольно тянулась к его телефону, в который он уже забил и её номер, и её фото — на главный экран — взяв всё это из материалов дела. Поэтому — когда ему «пришлось» дописать в дело о теракте ещё пару дополнительных листков, «требующих» подписи девушки — телефон будто сам прыгнул Владиславу в руки. А глупая фраза: «А вообще я хотел пригласить вас на свидание, Арония Викторовна» — сама соскочила с его языка.
Что значит — вообще? И почему — хотел? Если уже пригласил? Эх, наверное, она и слушать его не станет. Он её вчера чуть в тюрьму не спровадил. И вообще — её полковники обхаживают, что ей какой-то капитан? Но стоило Аронии вбежать в отделение и взглянуть на Владислава радостно сияющими глазами, как все его сомнения развеялись.
Они заговорили с ней так, будто были знакомы уже сто. Каким-то образом, между делом, девушка подписала именно те нужные листки, а не какие-нибудь левые. Хотя Владислав в этот момент очень плохо контролировал происходящее. Он даже забыл о присутствии в кабинете лейтенанта Тимошина. А тот, радостно усмехаясь, молча, наблюдал за этой парочкой.
«И когда успели влюбиться? — думал он. — Познакомились ведь только вчера во время допроса. Который я, лейтенант Тимошин, слово в слово записал. О любви и нежных чувствах там — ни звука».
Каким-то образом капитан Чунильский — сам того не заметив — отпросился у начальства. За что, кстати то в лице подпола Мережкова — обещало его уволить.
И, взявшись за руки, Арония и Владислав вышли из отделения, полиции как Ассоль и Грэй, ступившие с набережной на корабль с алыми парусами.
— Сегодня мне не звонить! — бросил на ходу Чунильский.
Кто б сомневался, что он сегодня будет не доступен всему миру? Даже если тот рухнет в пропасть, капитан этого не заметит. Лишь бы в его крепкой руке по-прежнему была нежная рука Аронии.
Кажется, они потом гуляли в парке. И даже ели мороженое. Это зимой-то. Потом, чтобы согреться, засели в каком-то кафе. Что-то там ели и пили. И говорили, говорили, говорили. Будто навёрстывая то время, которое провели врозь.
И вскоре, как им казалось, ни у одного из них не осталось в жизни событий и воспоминания, которыми бы они не поделились.
И всё же, у каждого из них была некая запретная зона, граница, дальше которой ходить было нельзя. У Владислава это было время, когда он служил контрактником. Жесткое время. У Аронии — всё что касалось… ну, в общем, мистики.
Но эти темы, не всплывая на поверхность, затаились — будто затонувшие брёвна, сопровождавшие их совместный плот или корабль, и плывущие за ним по дну…
Глава 8
Ратобор
Но вот вечер свидания плавно перешёл в ночь. Но расставаться им не хотелось. Когда Владислав привёз Аронию к её дому, они ещё долго целовались в машине.
Пока Арония, наконец, не заявила:
— Пора нам уже по домам, Владислав! А то тебе завтра на работу.
— Как — по домам? Нам и тут хорошо. Я теперь и вовсе не усну! — воскликнул капитан. — Мне вообще кажется, что я уже никогда спать не буду! Из меня энергия так и прёт — будто ко мне батарейку подключили. Это ты моя золотая батареечка! Мой невидимый ниндзя! — ласково сказал он, снова притягивая девушку к себе.
— Впервые слышу такие комплименты! — рассмеялась Арония. И, поцеловав его в щеку, открыла дверцу. — Правда, нам пора уже, Владислав — третий час ночи. Бабуля, хоть я её и предупредила, уверена — ещё не спит, ждёт меня.