— Поначалу можно — деловой. Мы с тобой такого наворочаем! Кроме того — я тебя люблю, — буднично заключил Ратобор, садясь обратно. — Так сказать — любовь с первого взгляда. Но эту тему мы отложим на потом.
— Чего-о?
Глава 10
Проделки Ратобора
Утром, вернее — днём, Арония проснулась около двенадцати.
Как она оказалась дома?
Вчера, вернее — сегодня ночью она, помнится, была на Мальдивах. Или, может, это ей приснилось? Но вот оно подтверждение — стоит на столе букет неких экзотических цветов. И именно в той вычурной вазе, в которой был на столике во время её разговора на Мальдивах с Ратобором. Возможно, это орхидеи?
А где те же алые розы, которые ей подарил Владислав?
Арония вскочила с дивана и, накинув на плечи лёгкий халатик, выбежала из дома — замёрзшие розы ледышками лежали в снегу посреди дворе. Девушка бережно подняла их и, отряхнув снег, внесла букет в дом. Там, набрав воду в ванную, она погрузила его туда целиком.
И тут к ней заглянула Полина Степановна и воскликнула:
— Что ты делаешь? Откуда эти цветы?
— Они немного замёрзли, бабуля. Мне их вчера подарил капитан Чунильский, — расстроенно пояснила Арония.
— Капитан? Зачем? Ты становишься ветреной, Аронеюшка! Тебе мало тех, что подарил Ратобор? И они гораздо красивее этих мёрзлых роз, — сердито заявила Полина Степановна.
— Как? Ты знаешь Ратобора? — растерялась девушка.
— Ты меня пугаешь, Аронеюшка, — прищурилась на неё Полина Степановна. — Сама же привела его вчера к нам в дом и познакомила нас. Очень милый молодой человек, — улыбнулась старушка. — И, по всему видать — из обеспеченных. Одет с иголочки, воспитан, цветы тебе вон какие подарил. Жаль забыла, как они называются, — мечтательно протянула Полина Степановна. — Как-то — глориоза…
Конечно же — про цветы она могла бы говорить часами. А теперь вот, наверное, и про Ратобора.
— Молодой? — перебила её Арония. — Да ты знаешь, сколько ему лет?
— Ну, от силы — тридцать пять, — улыбнулась Полина Степановна. — Самый подходящий возраст для того, чтобы создавать семью. Не упусти свой шанс. Твой Чунильский, если честно, ещё молод для этого. Да и в чинах небольших. Он не идёт ни в какое сравнение с Ратобором. Эх, если б мне вернуть мою молодость…
— Да ты хоть знаешь, кто такой этот Ратобор? — воскликнула Арония. — Он ра… — И спохватилась — зачем нервировать бабулю.
— Кто он такой? Бизнесмен? — с интересом спросила та.
— Он прожжённый торгаш! — отрезала Арония. — Торговец раритетами, неизвестно где и как добытыми. Да, он не беден — у него в Москве есть магазины, торгующие антиквариатом. И ты думаешь, я ему пара, бабуля? Владислав мне больше подходит. К тому же ему скоро должны майора присвоить.
— Почему это ты Ратобору не пара? — не слушая её, воинственно заявила Полина Степановна. — Ты у меня — умница, красавица, в университете учишься. Ты украсишь любое общество.
— Больно мне надо его украшать! Общество Ратибора — это такие ж, как он… наглые дельцы, — возразила Арония. Конечно, заменив слово, которое опять лезло ей на язык — разбойники. — Ты же, бабуля, сама говорила — главное, чтобы избранник был по сердцу. А мне по сердцу Владислав, — заявила Арония и достала из воды розы.
Они заблагоухали. И выглядели так, будто были только что сорваны в оранжерее. Девушка, отодвинув бабулю, вышла и, достав свою любимую вазу, поставила розы в своей комнате. А безымянные тропические цветы Ратобора или как их там — напыщенные глориозы, вынесла в кухню. Бабуле они нравятся, вот пусть она ими и любуется.
Но как же получилось, что Арония даже не помнит, как и когда привела в свой дом Ратобора?
Будь она в своём уме — ни за что бы этого не сделала. Видно она совсем уж засыпала на ходу и ничего не соображала? Что ему, ведьмаку, тут надо? Она вообще не хочет иметь с ним никаких дел. Похитил её, задурил голову.
И как она могла пройти, не заметив замерзающих роз Владислава?
Хотя движущие мотивы Ратобора вполне понятны. Захотел обаять — или, скорее, приворожить — старушку. Чтобы она потом капала ей на мозги и склоняя к участию в предложенном им союзе. Ведь раньше бабуля никогда в её сердечные дела не вмешивалась. И с какой стати Ратибор считает себя соперником Владислава? Она не давала ему для этого никаких оснований. Или, хотя бы, надежды. Или давала?
Арония вздохнула — кто знает, чего она натворила и наговорила за то время, которое выпало из её памяти? Ведь все её воспоминания закончились в тот миг, когда Ратобор признался ей в любви и предложил сотрудничество. Какая там любовь, если она видела-то его один раз? И какое ещё сотрудничество? Чужие клады отжимать? Как её мать…