Хотя он уже, конечно, догадался, кто это.
Глава 11
Проценты с клада
Ратобор осмотревшись, хмыкнул.
— Привет честной компании! — сказал он. — А меня вы не потеряли?
— Нет! Не больно-то и скучали, — буркнул Калина.
Михалап, наверное, от досады, схватил со стола кусок булки и принялся яростно её жевать.
— Что, потерянный клад ищешь, Ратобор? — спросила Арония нелюбезно. — Так его тут нет.
— Не ищу. Чего его искать? Думаю, что прибрать его к рукам кроме Калины некому, — пожал плечами маг.
— Чего это сразу — Калины? — напрягся тот.
— Потому как больше некому, — заявил Ратобор.
— А что, Смугляк, разве, не мог? — усмехнулась Арония. — Или, вот, Михалап, например, в своём мешке мог утащить?
— А чего это сразу — Михалап? — обиделся домовой. — В ём токо мои струменты, — пояснил он. И, грохнув мешком об пол, развязал его. Оттуда высунулась потемневшая ручка пилы, старинный узорчатый молоток и ещё какие-то железяки. — Вот, видали? — спросил он.
— А почему ты так за Смугляка уверен? — поинтересовалась Арония. И сказала домовому: — Михалапушка, убери свой мешок. Никто тебя и не подозревает. Это я так, к слову сказала.
— Словеи-то свои выбирать надобно! — сказал тот, обиженно засопев, и схватил новый кусок булки.
— Мне интересен ход рассуждений Ратобора — пояснила Аронея. — Ну и почему? — обернулась она к нему.
— Всё очень просто — когда клад исчез, я сразу заподозрил Смугляка и увязался за ним. Он не причём, — пояснил Ратобор. И спросил: — Вы позволите присесть? Устал я, полсвета обойдя.
— Да, конечно — садись, Ратобор. И вы тоже, — обратилась она к Михалапу и Калине. — А я сейчас ещё булок принесу. И кофе с чаем. Что предпочитаете?
— Кофе, — сказал Ратобор, опускаясь на стул.
— Чаю давай, — заявил домовой, садясь на пол у стола. — Ну его, кофей — горечь одна горелая!
А Калина, чуть поклонившись, всё ж, остался стоять.
Арония вышла из комнаты.
— С кем имею честь? — хмуро спросил Ратобор Владислава.
Хотя ясно было, что он догадывается кто это.
— Я — майор полиции Чунильский Владислав Богданович, — приложив руку к воображаемой фуражке, сказал Владислав. — Участвовал в рейде на поляну.
— Что-то ваш рейд затянулся, — усмехнулся Ратобор.
— Так ведь и компания кладоискателей Аронию в покое не оставляет. Вот, оберегаю, — ответил Владислав. — Это мой служебный долг.
— Впервые с таким ретивым служакой-полицейским сталкиваюсь, — хмыкнул Ратобор.
— Да ты за стол садись, Михалап, — входя, сказала Аронея, ставя перед гостями булки, чашки и электрочайник.
— Та не, так звычней, — отмахнулся домовой, тут же хватая чашку с чаем и очередной кусок булки.
— Так что же там было — со Смугляком? — вновь обратилась Арония к Ратобору. — Куда он направился, потерпев фиаско? И почему вне подозрений?
— Вы не поверите — в Африку подался! У него там действительно целый дворец! — воскликнул Ратобор. — Где, наверное, и побывала Полина Степановна, когда он её умыкнул. И о котором говорила, как о сказочном. Ещё бы — там одни мулатки и африканки, числом пятнадцать. И всё это — жёны Смугляка. А детей и внуков у него — уж не знаю сколько. Их непросто сосчитать — все туда-сюда бегают, готовят еду, убирают, детей нянчат, наряжаются, поют и ссорятся, — рассказывал он, прихлёбывая кофе. — Попав в плен к маврам, Смугляк заодно женился. Причём — не раз. И, как вы понимаете — на такую многочисленную семейку никаких кладов не хватит. К тому же, ни его дети, ни внуки работать не хотят — от дворцовой жизни разнежились. Приходится ему промышлять там гаданиями и заговорами. Да — вот беда — спрос невелик. Все вокруг, кроме него, нищие. Вот он, когда совсем обнищал, и вспомнил про мой должок.
— Негоже так — по пятнадцать жён иметь, если есть нечего — покачал головой Калина. — Вот нехристи!
— Да и всем скопом сидеть на тятькиной шее негоже, — вздохнул Михалап. — И в Африке, видать, народ измельчал.
— А он не врёт? Как ето — нищий? Никак — дворец ведь имеет, — засомневался Калина.
— Не врёт. Я у жён спрашивал, а не у него, — ответил Ратобор. — Да и дворец… Это он для своей первой жены, красавицы, небольшой дворец отгрохал. А потом она присватала ему в жёны ещё несколько своих двоюродных и троюродных сестёр — тоже красавиц, но сильно бедных. Смугляк же оказался большим ценителем женской красоты. И те тоже вскоре сосватали ему в жёны своих хорошеньких сестёр. Так что теперь у Смугляка их пятнадцать. И всем жёнам — чтобы без обид — Смугляку пришлось покои пристраивать, — усмехнулся Ратобор. — Он хоть и глуп, но свар в своём доме не любит — скандалить дозволяется только лишь ему. Зато теперь его мечта исполнилась — у него полон дом народу, который ему прислуживает да угождает. Я, его единственный слуга, когда-то с этим не справлялся, — хмыкнул он. — Но на том все его старые запасы и кончились.