И вот, наконец, лопаты, звякнув, упёрлись в железо. Ещё немного усилий и — вот он, узорный кованый сундук, измазанный в сырой земле. Владислав и Ратобор, осторожно подняв его, поставили сундук рядом с ямой в снег, а затем и сами выбрались наверх.
Владислав откинул крышку…
Арина ахнула.
Полина Степановна, заглянув в него, принялась кружиться вокруг него в танце. А, остановившись, восхищённо воскликнула:
— Совсем такой, как в моём сне! — И немного недовольно добавила: Только там драгоценности лежали до самого верха, а тут всего лишь половина. Ну, ничего! — махнула она рукой. — Нам и этого хватит. Правда же? — обратилась она к остальным кладоискателям. И… оказалось, что рядом с ней стоят только двое — Арония и Владислав. — А где же Ратобор? — удивлённо спросила она.
Но Аронии и Владиславу уже было понятно, что он исчез, прихватив и половину содержимого сундука. Лишь его светлая куртка насмешливо болталась от ветра на суку вишни.
И тут Арония услышала возмущённый шёпот невидимого Калины:
— Вот аспид! Я ж не успел вас окликнуть — он вмиг провернул этот фокус! Как молонья!
— А я ить тебя, Аронеюшка, упреждал! — прошипел невидимый Михалап. — Этому башибузуку веры нету!
Арония лишь виновато взглянула на Владислава, а тот, вздохнув, развёл руками.
— Вот негодяй! — воскликнула Арония.
— Как это — негодяй? Ратобор очень благородный человек! — возразила Полина Степановна. — Он ушёл и оставил нам весь клад! Представляете, какие мы теперь богатые?
— Представляем, — упавшим голосом сказала Арония.
Она чуть не плакала от обиды. Как она могла поверить Ратобору? Раскаялся он! Как же! Правильно Калина говорил — нет у Ратобора души, чернота одна.
Владислав сочувственно приобнял её. А что тут скажешь — решение-то принимала она. Хотя Владислав — как и Калина с Михалапом — не верил ни единому слову этого проходимца. Камушков он Смугляку дал! Как бы не так!
Но — если быть честным — он понимал, что Ратобор так же легко мог забрать и весь клад, но почему-то оставил Аронии её законную половину. Мол, делай с ней, что хочешь! Полу-джентльмен, так сказать. И на том спасибо.
Но делать нечего — надо было и дальше действовать по плану. Не век же стоять над ямой и полупустым сундуком памятником собственной глупости.
— Ну что, я вызываю полицию, Арония? Надо этот клад описать и под охрану сдать, — сказала Владислав.
— Да, — кивнула она. — Вызывай.
Тот, накинув куртку и отойдя в сторонку, принялся названивать. И, похоже, Мережков был в восторге от этих новостей. Даже в вещий сон Полины Степановны поверил — семейка-то аномальная. И увольнять майора Чунильского уже передумал.
— Какую полицию? Зачем? — тем временем удивлялась Полина Степановна.
— По закону этот клад принадлежит государству, бабуля, поскольку это историческая ценность, — пояснила ей Арония. — Я как-то читала об этом. Да и Владислав порядок действий знает. Не волнуйтесь, бабуля — нам потом выплатят половину стоимости клада.
— А если бы мы его не сдали? — упёрлась Полина Степановна.
— Если б об этом узнали, то его всё равно забрали б, но компенсацию нам не выплатили, — возразила Арония.
— Жаль! А хоть что-то взять можно? — заявила Полина Степановна. — Мне так нравится это изумрудное ожерелье, — ухватила она его. — А, вот ещё кольцо и браслет к нему! — достала она несколько массивных золотых вещиц с изумрудами. — Это комплект! Как он тебе?
— Никак! — отрезала Арония. — Зачем он нам? Нам за него заплатят.
— Не надо мне денег! — рассердилась Полина Степановна. — Эти изумруды очень подойдут к моему бирюзовому платью!
— И куда вы в нём, бабуля? Выступать в Доме Ветеранов? — усмехнулась та, вспомнив слова Калины — про бабулю и клад:
«Простая душа. Што она с им делать-то будет? Танцовать в хороводах с изумрудами да яхонтами? Так ей сразу за них душонку-то и вытрясут».
— Единственное, что иожно с ними сделать — это спрятать и никому не показывать, — сказала Арония.
— Почему?
— Бабуль, но вы же не хотите, чтобы кого-то из-за них убили? Или спросил — откуда они у нас? Есть люди, которым одного взгляда достаточно, чтобы понять их ценность.
— Я скажу им, что это бабушкины, — упрямо заявила та.