«А ведь он несчастный мужик, — взбреднулось Авдееву, — ни жены, ни детей… Приходит, поди, каждый вечер в свою общагу и пьет… когда есть на что… Нужно его как–то подбодрить».
У двери кабинета главного редактора, единственной прилично выглядевшей во всем здании, Авдеев помедлил, оправил пиджак, потер слегка вспотевшими ладонями о брюки, кашлянул и деликатно постучал.
— Войдите! — донеслось из–за двери.
Авдеев вошел и аккуратно прикрыл за собой дверь. Внезапно накатила на него слабость.
Разом вернулись утренние страдания, тоска и непонятное, сладкое посасывание под ложечкой. Подняв взгляд на редакторский стол, он с удивлением обнаружил, что в кабинете никого нет. Но, помилуйте, кто же тогда ответил на его стук?
Из–под стола послышалось кряхтение, а после показалась большая, заросшая жестким седым волосом голова Проскурни. Главред был небрит, с упрямо–сумрачным выражением на лице. Усевшись за стол, он зыркнул на Авдеева из–под насупленных бровей и, схватив ручку, принялся ожесточенно чиркать в блокноте.
— Поляки приезжают завтра, — буркнул он внезапно, — а у нас ничего. Ни–че–го! — он откинул ручку в сторону и уставился на Авдеева. — Ни гостиницы, ни банкета, ни водителя! Горсовет молчит. Д-дума, — он презрительно хмыкнул, — дума думает. В городе единственная бюджетная морская газета, а им жалко выделить какие–то сраные пятьсот… восемьсот долларов.
— Так ведь через две недели должны были… — начал было Авдеев, внутренне ужасаясь.
Польская типография «Санмар» для «Морского вестника» была решительно всем. На протяжении последних двух лет Проскурня правдами и неправдами уламывал польских коллег проспонсировать издание своей книги «Как продавался Черноморский флот», одновременно на русском и польском языках. Главред был твердо убежден в том, что издание этого монументального труда не просто упрочит весьма шаткое положение газеты, но и принесет неслыханные дивиденды. Будучи человеком активным, он задействовал нескольких грамотных переводчиков, которые в кратчайшие сроки перевели не изданную еще книгу на польский и английский языки — главред считал, что спрос среди политически подкованного западного читателя неизбежен. Книге был посвящен сайт, более того, Проскурня неоднократно упоминал о грядущем фуроре в редакторской колонке газеты.
Он с изрядным упорством искал спонсоров, как среди государственных структур, так и среди представителей морского бизнеса в регионе. Однако, несмотря на его старания и почти фанатическую веру в успех рукописи, желающих вложиться в книгу и последующую ее раскрутку на международном рынке не нашлось. Зарубежные издатели попросту игнорировали письма главреда.
В «Санмар» поначалу и слышать не хотели о сотрудничестве, однако мало–помалу агрессивные проповеди Проскурни привели к тому, что руководство компании согласилось рассмотреть проект при личной встрече.
Безумие главного редактора перешло в маниакальную фазу. На протяжении следующих трех дней он расхаживал по коридорам, заглядывая то в бухгалтерию, то в корректорскую и вещал о великих свершениях, что грядут. Поуспокоившись, он собрал коллектив и потребовал составить детальный план встречи, включающий в себя выбор гостиницы для высоких гостей, планирование экскурсионной программы и вечерние развлечения.
— А чтоб им! — в запале верещал он, — организуем шлюх! — Но вскорости, узнав о примерной стоимости улуг местных гетер, в унынии отмел пафосную идею.
Встреча была намечена на конец ноября. Проскурня назначил ответственных за гостиницу, ресторан, и даже машину, которая привезет гостей из аэропорта, так как единственная служебная «Волга» вот уже третий месяц была не на ходу, а использовать для этой цели «Жигули» Авдеева или совершенно ржавый «Москвич» бухгалтера Бубенцова не представлялось возможным.
Авдеев подошел к поставленной перед ним задаче выбора гостиницы с должной ответственностью. Он провел маркетинг среди трех–четырехзвездочных отелей города, памятуя о том, что цены должны быть умеренными, а сервис солидным («Без этих модных выкрутасов!» — туманно потребовал главред.), и остановился на нескольких вариантах. Представив их на рассмотрение Проскурни, он был немало удивлен, когда последний, после недолгих раздумий отмел их все и предложил Авдееву сделать бронь в гостинице с неброским названием «Тихая Гавань», расположенной близ побережья.
— У меня знакомые там останавливались, — пояснил главред. — Довольны.