– А куда делась колдунья Ксения? – спросил Алекс.
– Откуда ты знаешь про нее?
– На табличке возле двери написано.
– Она… – Марк запнулся, вспоминая события четырехлетней давности. – Умерла.
– Она была старой?
Марк удивленно посмотрел на Алекса, поймав себя на мысли, что готов говорить о чем угодно, только бы не идти дальше. Он не знал, что ждет в салоне: спокойная тишина или еще бо́льшая толпа призраков.
– Нет… Вовсе нет.
– А почему умерла?
– Ее убили.
Перед его мысленным взором тут же возникла женская фигура в темной одежде, сидящая на полу возле дивана. Из живота женщины торчали длинные ножницы, а по лицу то и дело пробегала рябь, делавшая его чужим, страшным, незнакомым.
«Иди уже», – мысленно пнул он себя, пока совсем не погряз в воспоминаниях. Чем дольше они тут стоят, тем больше вероятность, что кто-нибудь дома заметит их отсутствие.
Сделав очередной глубокий вдох и стараясь не обращать внимания на вновь зашевелившиеся стены, Марк быстро преодолел оставшиеся метры и распахнул дверь в салон. На этот раз в лицо ему дохнула пыль, не пахшая ничем, кроме себя самой. Марк чихнул в рукав, стараясь не издавать громких звуков, чтобы не потревожить мертвую тишину квартиры, и быстро щелкнул выключателем.
Над столом, стоявшим посередине комнаты и все еще укрытым черной тканью, зажегся тусклый светильник, выполненный в виде большого шара из хрусталя. В лучшие времена салона его зажигали редко, обычно предпочитая производить на клиентов впечатление свечами, но когда посетителей не было, шар все же зажигали.
Салон выглядел удручающе. Марк знал, что после гибели Ксении полиция несколько раз проводила здесь обыски в попытках найти вещи, так или иначе украденные ее «братом», однако не подозревал, что после них остался такой разгром. И это в одной маленькой комнатке. Можно было представить, что творится в остальной части квартиры. Все немногочисленные ящички были выдвинуты, дверцы распахнуты, содержимое шкафчиков вывернуто наружу. Чей-то тяжелый ботинок наступил на букет высушенной лаванды и растоптал его, кто-то другой разбил хрустальный шар, по которому Ксения иногда гадала. Его осколки жалобно захрустели под ногами, когда Марк подошел к столу. Настоящий человеческий череп, в котором клиенты обычно оставляли плату за сеанс, валялся в самом углу и, кажется, треснул.
– Не менты, а варвары, – проворчал Марк, собирая с пола рассыпанные карты Таро.
– Ее здесь убили? – отвлек его заинтересованный голос Алекса.
Марк обернулся к нему. Алекс осматривал разгромленное помещение, заглядывая в открытые шкафчики, но ничего не трогая руками.
– Нет. Здесь проводили обыск.
Алекс удивленно посмотрел на него.
– Зачем? Она что-то украла?
– Типа того. Так, – Марк выпрямился, насколько мог, резко и быстро, положил на стол карты и огляделся, – нам нужно найти кое-что. Поможешь?
– Конечно, – с готовностью кивнул Алекс.
– Где-то здесь должны быть свечи. Большие, толстые и черные. Вот они нужны точно.
Алекс снова кивнул и принялся заглядывать в шкафчики уже внимательнее. Марк не был уверен, что свечи помогут ему, но не знал, что еще взять. Когда-то большую часть сеансов он проводил здесь, и призраки всегда приходили, но в этой комнате находились сотни вещей, которые могли помогать. Впрочем, раньше ему не особенно и требовалась какая-либо помощь. Духи приходили сами, порой от них невозможно было отвязаться. Собственно, именно так в его жизни и появилась Рита. Только она могла помочь ему, и она помогла. Не только в том, о чем он просил ее, но и во многом другом.
Марк искоса посмотрел на Алекса. Тот увлеченно копался в небольшой этажерке возле задрапированного темной непрозрачной тканью окна. Снаружи окно тоже было закрашено черной краской, поэтому свет никогда не проникал сквозь него.
– Есть! – наконец победно воскликнул Алекс, вытаскивая из недр этажерки толстую, уже порядком обгоревшую черную свечу. – Она?
– Именно, – кивнул Марк, забирая у него свечу и складывая все, что еще могло пригодиться, в небольшую коробку. – Там еще есть?
Алекс нашел еще одну свечу, хотя Марк точно помнил, что раньше их было четыре. Эти свечи Ксения когда-то привезла от знакомого колдуна. Они безошибочно реагировали на присутствие в комнате призраков. В ту же коробку перекочевала и старая рамка со вставленной в нее черно-белой фотографией. Снимок почти полностью выцвел, на нем угадывались лишь очертания женской фигурки. Марк не знал точно, кто на нем изображен, но однажды рискнул попробовать вызвать призрак этой девушки. Просто из интереса. Девушку он не увидел, но чувствовал, что она пришла и затем находилась рядом со своей фотографией долгое время, хотя он не держал ее. Ксения говорила, что фотография принадлежала одной ведьме, но на ней была изображена не она. Кто в итоге к нему приходил: ведьма или же девушка с фотографии – Марк не знал, но больше звать ее не решался. Кроме этого, он захватил с собой небольшое круглое зеркало, стоявшее на стеллаже. На стенах салона висело несколько зеркал, видевших разные ритуалы и множество призраков, но все они были слишком большими, поэтому он решил прихватить то, которое поменьше. Последним он положил в коробку череп, у которого на самом деле оказалась сломана глазница.