Марина присела и закрыла глаза. Деревья над ней шелестели, птицы соревновались на все лады переливами, в траве стрекотали кузнечики. Солнечные зайчики сквозь листву пробегали по лицу. На душе стало так легко.
Нет, какой-то диссонанс. Почему кричит так эта птица? Марина раскрыла глаза и побежала на зов. Вот и кричащая птица. Кого же она атакует? Змея! Змея ползет к гнезду. А в гнезде, наверное, яйца.
Марина подхватила сук и бросилась к змее. Про осторожность она не думала. Зацепив змею на сук, отбросила ту насколько смогла. Птичка сделала еще круг вокруг дерева, цивикнула и спряталась в гнезде.
Подошла Марфа.
– Я услышала зов этой птички.
– Хорошо, но, Марина, нельзя быть такой импульсивной. Ты должна действовать хладнокровно, не забывая о своей безопасности, стараться не рисковать без лишней необходимости. Ты понимаешь?
– Да. Я постараюсь.
– Что ж, первый урок – слушать и слышать окружающее пространство, ты усвоила, надеюсь. А теперь смотри. Если ты обессилила, если тебе нужна помощь, то ты можешь обратиться с просьбой и к дереву, и к лесу, и к воде, и даже к земле. Достаточно прикоснуться и попросить от души – сила наполнит тебя. Только имей ввиду, не злоупотребляй этой помощью, обращайся только в случае крайней необходимости. Ты поняла?
– Да. Марфа, мне не дает покоя вопрос – кто Вы? Откуда так много знаете и умеете?
– Рано, Мариша. Я отвечу на этот вопрос, только попозже. Сейчас ты еще не готова. Возвращаемся домой. У меня еще свои дела есть, да и тебе передохнуть нужно. Силы ты свои еще не восстановила. Впрочем, озеро поможет тебе. А после обеда, мы потренируемся с тобой закрываться.
– От считывания?
– Да. Это не так уж и сложно, нужно только понять. Ты обращала внимание, что думаешь одновременно о нескольких вещах? Например, как порезать морковку, и в то же время, что увидела в окне?
– Понимаю. Я, например, слушаю музыку, думаю, как хорошо, и в тоже время работаю над документами.
– Вот научись выдвигать на первый план в мыслях при разговоре что-то пустое, несущественное. На первых порах будет непросто, зато, когда научишься, тебя будут читать, но то, что ты сама протянешь. Понимаешь?
– Я попытаюсь.
– Продумай несколько заготовок для первого плана – простые мысли о прическе, одежде, каком-нибудь занятии. Научимся этому для начала. Потом поставим задачи посложнее.
Контролирование своих мыслей давалось Марине очень сложно. Ее хватало на несколько секунд, и она «улетала» в неподконтрольное. Марфа была терпелива, но всякий раз, когда Марина опять отвлекалась, хмурилась и поджимала губы.
– Не получается у меня, Марфа! – в отчаянии сокрушалась девушка.
– А кто говорил, что будет легко? Внутреннего контроля тебе не достает. Работай. Это нужно тебе. Давай попробуй выдвигать два плана для защиты. Будешь сбиваться с одного, подстрахует другой. Тренируйся. Оставляю тебя одну. А вечером продемонстрируешь мне свои достижения.
Чем больше Марина старалась, тем меньше у нее получалось. Михаил уже, видя, что она расстроена, что что-то пытается сделать и у нее не получается, не выдержал, стал расспрашивать.
– Мариша, может, я глупость скажу, но у тебя бывает, что какая-то песня, что бы ты ни делала, крутится и крутится в голове?
– Конечно бывает. И бывают такие приставучие песни, что и пытаешься отвязаться от них, но никак, она все равно крутится.
– Вот, – засмеялся Михаил, – попробуй и ты сейчас крутить в голове на автомате такую песенку.
Марина попробовала и…
– Ура! Получается!
Когда к вечеру заглянула Марфа в полной уверенности, что ее подопечная и пары минут не сможет защититься от считывания, ее ожидал сюрприз.
Марфа слышала только дурацкую песенку.
– Что ж, молодец. Можем работать дальше. А сегодня отдыхай. Ты хорошо потрудилась.
Марина была так рада похвале Марфы, тому, что у нее получается. Ведь она раньше даже не подумала о том, что ее могут считать. Амулет, который ей дал прежний Хранитель, она оставила в машине Сергея, чтобы по нему ее не нашли.
«Сколько еще моментов я не продумала, собираясь в новый мир?» – засыпая, думала она.
Глава 29
Во сне Марина опять мысленно плакала – Ирэн напевала колыбельную крошке на руках. И столько в этом пении было трогательной нежности, трепетной любви! «Я в свои двадцать пять наконец услышала голос мамы, услышала, как она мне, крохе, напевала, почувствовала ее любовь и заботу. Все это благодаря дару. Да только ради этого я готова на многое и бесконечно благодарна Марии Григорьевне!»